Деловая женщина
Шрифт:
Заскрипела открываемая дверь, справа, от стоящей на обочине машины отделились еще две темные фигуры, и когда все трое уже подходили, Янко резко рванул с места, закрывая дверь у них перед носом. Грабители метнулись к своей машине, и началась гонка по пустынной ночной дороге. Такое Люба видела только в голливудских фильмах. Бандитская машина, разогнавшись, шла на обгон, и Янко резко сворачивал влево, отрезая ей дорогу. Слышался визг тормозов, машина отставала и снова набирала ход, пытаясь обойти автобус справа, по обочине, и вновь Янко перерезал ей дорогу. Засвистели пули, кавказцы пытались попасть в задние колеса, но автобус был тяжко нагружен, и пули лишь утыкались в асфальт. Любе казалось, что эта гонка продолжалась вечность. Ни жива, ни мертва, скорчилась она на своем сидении, обнявшись с Герасимом и молила Бога, чтобы осталось жива. Чемоданы и кофры пришли в движение,
Но никто не пищал, не вопил, не скулил!
Наконец, впереди показались огни – пост ГАИ на въезде в Гродно, и кавказская машина отстала.
– Это на вас чеченцы охотились? – спросил сержант у шлагбаума. – Вторую неделю наши за ними гоняются, не могут поймать. Но вот теперь целый наряд выделен из Минска, будем надеяться. А как тут у вас? Все живы? Ну, ты, мужик, молодец! Легко отделался. Две пробоины в заднем бампере. Благо, что в бензобак не попали.
***
Но нужно было приступать к строительству дома.
Вам никогда не приходилось строить свой дом? Уверяю вас, что это – увлекательное, но о-очень хлопотное занятие. Проще всего строить дом по типовому проекту. Правление колхоза закупило несколько типовых проектов, на выбор. Солидные альбомы – домики с красочными фасадами и с трогательными березками перед крыльцом. Только жить в этих проектах неудобно. Дело в том, что главными конструкторами в проектных институтах работают мужчины. А что мужчины понимают в устройстве дома? Кухни они проектируют маленькими, коридоры – длинными и узкими, санузлы – совмещенными. Наверное, сами они живут в домах, построенных по индивидуальным проектам, выверенных их женами, просторных и удобных, а вы, все остальные, живите в типовых, неудобных, но экономичных. У нас в стране экономили на всем. На расходе стали, кирпича и бетона. Не экономили лишь на здоровье людей. Конечно, типовой проект можно взять за основу и все внутри перепланировать, чтобы можно было жить. Но как только начнешь что-то менять, все остальное летит к чертовой матери, и уходит сон по ночам.
Общее руководство строительством дома взяла на себя Людмила Сергеевна. Она принадлежала к категории людей, которые не могут не возглавлять, не руководить, не воспитывать и не давать указания. Руководить отцом у нее не очень получалось, тот не скандалил, отмалчивался, делал вид, но поступал по-своему, и весь руководящий пыл обрушивался на Любу и Витьку. Витька понимал безнадежность сопротивления, научился ускользать и волынить с материнской диктатурой, он вообще был соглашателем, этот Витька, а вот Любе доставалось по-полной.
Будущий дом по идее Людмилы Сергеевны должен стать Главным Домом для Всей Семьи, куда все будут приезжать и отмечать. Он будет трехэтажным, со спальнями на верхних этажах, а на первом этаже – просторный холл с камином у дальней стены. Для начала она велела Юре уволиться из института всяческих обменов и стать главным строителем дома. Этот институт в последнее время стал задерживать зарплату – на месяц, на два – и скоро совсем перестанет платить, а мы с папой будем помогать вам деньгами. Витьку она обязала обеспечить стройку железобетоном и кирпичом. У тебя там Фирма, будь добр раскошелься на общее семейное дело. Витька не мог возражать матери, честно привез три железобетонные плиты перекрытия и два поддона с кирпичами. Выбить с него чего-то большего не получалось, и вся тяжесть строительства легла на безропотного Юру. Теперь он перестал быть похожим на кандидата математических наук, а стал напоминать заляпанного грязью прораба, только у прораба есть бригадир и телефон, чтобы вызывать кран и заказывать бетон на стройку, а у Юры были только наличные для расплаты с вольными каменщиками и экскаваторщиками. По случаю купили для него разбитый “Москвич”, без транспорта стройка никак не шла, и теперь Юра мотался по Щетнице, ловил левые экскаваторы и самосвалы, нанимал рабочих-строителей, покупал доски для опалубки и бетон для фундаментов. За нал получалось быстрее и дешевле.
Люба только диву давалась энергии и работоспособности мужа. Он был целеустремленным, если его устремить на какое-нибудь важное дело. Главное – чтобы была ясная и благородная цель и средства для ее исполнения. Вот со средствами был напряг. Уже подписаны в белорусских Вискулях Беловежские соглашения, и кредит, полученный в колхозе, в советских рублях, превратился в пыль. Хорошо, что предусмотрительный Юра успел закупить на старые деньги основные материалы для строительства – бетонные блоки, поддоны с кирпичом, железобетонные плиты, мешки с цементом, и все это богатство аккуратно, как это умеет Юра, сложено на площадке, заботливо укрыто от дождя.
Удалось, наконец, вылезти из земли – самая муторная, грязная работа с фундаментами. Вся площадка подсыпана свежим песочком, с ближайшего столба подведен электрический кабель, усердно трудится бетономешалка, с сытым хрустом перемалывая песок и цемент в раствор. Юрий нанял трех работяг-каменщиков, все трое явно с похмелья, мутные глаза, замедленные движения. Кирпичная кладка левого угла дома медленно росла. А на стопке поддонов неподалеку примостился странный человек. Юрий не заметил, когда и откуда он появился, но тот с неподдельным интересом наблюдал за происходящим и ёрзал от нетерпения, потом не выдержал и подбежал к работягам.
– Да что же вы творите? Кто же так работает? – он сунул Юрию небольшую, крепкую руку. – Леонид Палыч, можно просто Палыч. Где ты нанял этих халтурщиков? Гони их поганой метлой. Это не работа, а сплошной брак. Где у тебя уровень? – Палыч легко и непринужденно перешел на ты.
Юрий показал небольшой деревянный прибор.
– Да кто же таким уровнем работает? Уровень должен быть, как минимум, метровым. У меня есть такой, принесу. Вот смотри. Это же фасад, здесь шовчики должны быть ровненькие, аккуратные, и разделка – кто так разделку делает? – Палыч пнул ногой, развалив утреннюю кладку. – В общем так. Как тебя кличут? Юрием? У меня друг был, Юрой звали. Плохо кончил, между прочим. Я сейчас временно без работы, ты Юра, меня нанимаешь, и мы с Валерой, моим подручным, все устроим в лучшем виде. Лады? – как о давно решенном, заключил Палыч.
Леонид Палыч был небольшого роста, Юрию по плечо, худощав, белесая мальчишеская чёлка, и его можно было принять за подростка, если бы не глаза. Глубоко посаженные в глазницах на скуластом лице, они источали голубое пламя неукротимой энергии, сеточка тонких морщинок в уголках глаз и слегка курносый нос – он был никогда не унывающим человеком, с веселой насмешкой над жизненными трудностями: нужно только засучить рукава!
Как из воздуха, вдруг материализовался Валера – незаметный, неразговорчивый и незаменимый, понимавший своего шефа без слов и жестов, и Юрий только водил глазами вправо-влево: кирпичи, словно живые, плыли, выстраивались ровными рядами.
– Вот это вот не шнурка, – показал Палыч на мохнатую веревку, натянутую прежними горе-каменщиками. – А рулетка путняя у тебя, Юра есть? Так, Валера, намётом, принеси-ка нашу рулетку тридцатиметровую, шнурку, да, и уровень тоже.
Леонид Павлович был метростроителем. Проработал десять лет в Мосметрострое, а когда началось строительство метро в Минске, по комсомольской путевке перекочевал сюда, за десять лет построил две станции минского метро и дом на окраине Щетницы, вырыл пруд за домом, запустил в пруд карасей и отводил душу, ловил их на удочку. Жена, Наталья, тоже Павловна, отменно готовила карасей в сметане. Проработал Леонид Палыч больше двадцати лет на строительстве метро, в начальники идти отказался, работал бригадиром проходчиков, стала у него болеть спина от тяжелой работы и отказывать ноги. Уволился из метростроя на пенсию, заработал на подземных работах, не очень большая пенсия, но жить можно, подрастали дети – дочь и сын, учились в институтах в Минске. Жить бы и жить, ловить карасей и радоваться жизни, но к спокойной жизни Палыч не был приспособлен, он был преобразователем и строителем. Вместе со своим подручным по метрострою, сметливым молодым пареньком Валерой он брался за любые строительные работы – починить коровник для колхоза, построить сараюшку для соседа, садовый домик в дачном поселке в Антоново, неподалеку. Он давно присматривался к участку номер три по новой, строящейся улице в Щетнице. По словам односельчан, Юрий был вот таким мужиком, честным, без обмана и надувательства, платил хорошо. Только был он немного простодырым лохом. Мишка Дегтярь развел его на бетонных блоках, а тот даже не понял. Эта интеллигентная семья Лыковых недавно приехала в Щетницу из России, а Леонид Палыч был россиянином. И теперь он терпеливо учил Юрия тонкостям строительного дела.