Демантоидовая трилогия
Шрифт:
Ступа-ракета приземлилась на берегу моря. Катерина не успела ничего понять, как створки ракеты открылись. Она вышла на песок в комбинезоне. Катерина увидела странное плавательное судно. Людей рядом не было. Красный катер с закрытой палубой качался на волнах. Катер дал задний ход, в нем открылись двери. Катерина зашла внутрь красного катера. Двери за ней захлопнулись. Она села в единственное кресло.
Катер полетел по волнам. Катерина увидела корабль, но катер пролетел дальше красной стрелой. В холодных волнах моря были видны две мужские головы, они держались руками каждый за свой мяч. Из катера выдвинулась платформа, матросы легли на нее и вместе с платформой
Катерина уловила, что ее катер спас двух человек, но как это получилось, она не осознала. Катер полетел к берегу. Два человека были доставлены на берег в сухой одежде. Ей дали на них посмотреть, чтобы она убедилась, что с людьми все нормально. Сильным потоком воздуха Катерину засосало в ракету-ступу с небольшой кабиной. Теперь она летела сидя, красные шторы с окон были сдвинуты, она наблюдала в окно полет сквозь облака и полет вне облаков в ясном небе.
По контурам земли Катерина догадалась, что она находилась в районе Тихого океана, а теперь возвращалась домой, ракета зависла над крышей дома. Она сама вышла в открытый люк ракеты. На крыше, огороженной по контуру, стоял стол. За столом сидели Ксения Артемовна с Тамарой и Людмила Федоровна. Одно место было пустое. Дамы улыбались, приветствуя Катерину. С чердака ленивой походкой вышел Прохор:
— Привет, Катерина! С почином тебя!
Катерина посмотрела на всех и поняла, что это не ее место.
В середине декабря поземка крутилась на асфальте вдоль очень помещение сидела женщина и стучала на огромной пишущей машинке. Остальное пространство занимали кульманы, столы, стулья и люди на стульях.
Здание своим торцом стояло в ста метрах от монолитного памятника у шоссе, по которому в олимпийские времена часто ездили правительственные кавалькады, из-за этого машины скапливались под окнами здания. Люди высовывали свои любопытные носы в окна, чтобы посмотреть, как проедут черные и большие машины. В этом длинном, длинном здание обитали три фирмы.
Катерина шла по поземке в демисезонном темно-синем пальто. Ее голову украшала серая вязаная шапка петельками по моде тех времен. Ветер кружил вокруг молодой женщины и слегка подталкивал ее вперед, к проходной средней фирмы. Она зашла в проходную, посмотрела на указатели. Нужная фирма располагалась справа.
В отделе кадров в стопке бумаг нашли все ее документы. Ее проверили по всем статьям, теперь она могла выходить на работу. КБ находилось в тупике второго этажа. Она вошла в огромное помещение, в котором обитали три лаборатории без видимых перегородок.
На Катерине было надето платье серо-голубоватого цвета. Ей достался третий кульман от двери. Подошел начальник лаборатории Виктор Викторович, дал Катерине первую работу — нарисовать педаль для станка-автомата в четырех вариантах. Так и началась конструкторская жизнь Катерины с вариантов конструкций.
Стоять у кульмана приятно, но прорисовывать удобнее сидя. Посмотрев вокруг себя, она постепенно стала различать людей, сидящих рядом. Руководство на ее счастье сменило кульманы и мебель через месяц после ее выхода на работу.
Из-за новой мебели все передвинулись в пространстве, а рядом с ней часто останавливался симпатичный Прохор. Его вьющиеся волосы были коротко подстрижены, такая повальная мода у остальных мужчин настанет только через тридцать лет. Он приходил на работу в очень красивом джемпере, снимал его и укладывал аккуратно на тумбочку, надевал белый халат, и после этого с ним можно было говорить о работе.
Прохор по совместительству выполнял функции первого «справочного бюро». Если кому-нибудь что-нибудь было непонятно, то спрашивали у него, а если не знал он, то знали другие. Постепенно Катерина поняла, кто из сотрудников и на какие вопросы может ответить.
Глава 4
Катерине понравился шеф Виктор Викторович, но он любил совсем другую женщину, он в ту пору был увлечен экономистом отдела Марфой Митрофановной. В душе Катерины мелькала маленькая ревность, но она про нее быстро забыла. Общению на работе Марфа Митрофановна не мешала, этого Катерине было вполне достаточно. У нее своих проблем было выше крыши от жизни с молодым и сильным мужчиной, тогда он работал в этой же фирме, но этажом выше.
Мужчины это быстро поняли и часто подсмеивались, что стоило с Катериной заговорить, как с третьего этажа прилетал ее молодой человек. Он сделал одну большую глупость — кроме своих прямых обязанностей по работе, его кто-то втянул в общественную работу, а этого делать было нельзя категорически. Он стал пунктуально выполнять свои общественные поручения, то есть проверять фирму на вредность условий труда.
Аппаратуры было много, и многие установки излучали совсем не нужные человеку лучи и токи высокой частоты, вот он все параметры замерил и согласовал их с СЭС. Руководству фирмы исследования мужчины Катерины не понравились, начались судебные тяжбы. Ему пришлось тяжко на работе, хоть он и был прав и суд подтвердил его правоту. Именно в этой фирме он оформил свои многочисленные заявки на изобретения по работе, но общественная работа нанесла непоправимый урон его основной работе.
Недалеко от кульмана Катерины находился стол Захара. Он и был вторым «справочным бюро» по непонятным вопросам, но она не злоупотребляла его знаниями. Кроме кульмана у конструктора были и другие инструменты для работы: циркуль, карандаш, ватман, логарифмическая линейка, транспортир, угольник.
При входе в комнату сидела экономист Марфа Митрофановна, потрясающая женщина с белыми волосами, она диктовала поведение в комнате конструкторов, все хозяйственные вопросы решала она. У нее был поклонник — Виктор Викторович. Их общеизвестная любовь приятно скрашивала рабочие дни. Дома у них были свои семьи, но на работе, они были семья.
Вероятно, свое дальнейшее поведение Катерина копировала с экономиста Марфы Митрофановны, кроме одного — Катерина не умела продавать, чтобы жить лучше, чем не зарплату конструктора. В свое время Марфа Митрофановна и ее муж заработали деньги на кооперативную квартиру весьма странным образом. Она работала швеей дома, поскольку была портнихой от Бога, а на работе она была экономистом.
Как-то раз ее муж, работая машинистом, привез ей лоскутков целый мешок, отходы одного швейного производства, которые ему надо было выбросить или, точнее, отвезти на свалку. Муж не выбросил отходы, а привез жене. В то время с купальниками в городе было плохо, а лето выдалось жарким.
Марфа Митрофановна выкроила купальники из лоскутков, сшила и продала. Купальники ее производства покупали очень хорошо. Так и повелось: муж привозил домой мешки с отходами швейного производства, жена шила вечерами купальники, а в воскресенье ходила на рынок и продавала. Худо-бедно накопили они так на кооперативную квартиру, а потом и мебель купили хорошую, на кухню приобрели гарнитур из натурального дуба, или он был сделан из шпона под дуб, что, в общем-то, не имело значения. Вскоре кримплен вышел из моды, его перестали производить, и машинист поезда стал привозить домой меховые обрезки.