Деметра
Шрифт:
Быстро натянув одежду, мальчик выскочил из каюты в кольцевой коридор яруса. Свернув в первый попавшийся радиальный тоннель, он добежал по нему до шахты пневматического лифта, вошел в пустую кабину и нажал кнопку четвертого уровня.
Коридоры этой части крейсера были так же пусты и безлюдны. Из-за расписания искусственной ночи лампы тут горели через одну. Многочисленные двери отсеков были плотно закрыты, и из-за них не доносилось ни звука. Антон добежал до входа в оранжерею и нетерпеливо ткнул столбиком личного пропуска в гнездо электронного замка.
Двойные герметичные двери открылись с мягким чавканьем пневмоуплотнителя,
Одна звезда казалась особенно близкой и яркой, она походила на ослепительную голубую горошину, и Антон невольно подумал, что это, наверное, и есть последний пункт их полета.
Вокруг незримо присутствовала своя, неповторимая жизнь. С одной стороны, можно было сказать, что в оранжерее царит тишина, но стоило остановиться и прислушаться, как буйные заросли вокруг оказывались полны тихих ночных звуков. Сонно шевелилась листва, мерно покачиваясь под легкими дуновениями вентиляционной системы, далеко, в глуби оранжереи, слышался монотонный звук сервоприводов робота, где-то капала вода, срываясь в невидимый отсюда водоем.
Панорамные окна примыкающих к оранжерее биолабораторий были темны. Антон быстро пробежал по центральной аллее до входа в лабораторный комплекс, подергал запертую дверь, обернулся и позвал:
— Мама! Папа!
Он повертел головой, в надежде увидеть кого-нибудь из взрослых, но оранжерея казалась пустой и безлюдной. Антон почувствовал безотчетный страх, который маленьким холодным язычком лизнул его грудь как раз в том месте, где гулко колотилось сердце.
Взгляд Антона вновь метнулся по зарослям, и вдруг он вздрогнул, краем глаза заметив какое-то движение за прозрачным армированным сводом оранжереи, где в холодной пустоте космоса сияли звезды.
В следующий момент его обуял ужас.
Там, за прозрачным сводом, звезды заслонила мерцающая тень. Это было похоже на огромное, струящееся медленными волнами опахало, размером с половину обозримых небес… Оно было черно, как ночь, и лишь вспыхивающие тут и там искорки света обозначали в пространстве его исполинский контур. Это волнообразное, похожее на тысячекилометровый, вышитый блестками прямоугольный парус образование медленно поворачивало навстречу их кораблю, но ужас в оцепеневшего мальчика вселило не это фантастическое покрывало из тьмы, а то, что располагалось чуть впереди его.
Сквозь прозрачный свод оранжереи он отчетливо видел несколько десятков огромных каменных глыб, которые этот растянувшийся в пространстве веер гнал перед собой прямо на купол, под которым в этот момент находился мальчик…
Неправда, что внезапная опасность рождает фантастические по своей скорости реакции… Антона буквально пригвоздило к месту. Разинув рот, он беспомощно стоял посреди центральной аллеи корабельного сада и смотрел, хотя сонный мир вокруг него наконец ожил, взорвавшись многоголосьем сирен, голосами, каким-то движением…
Астероиды… Это страшное слово не давало ему пошевелиться. Все вокруг почему-то утратило смысл, остались только эти многотонные каменные глыбы, которые были уже так близко, что он мог различить их неровную, выщербленную поверхность, освещенную бортовыми навигационными огнями крейсера и отчаянными вспышками корректирующих
— «…Тревога!» — хорошо поставленный женский голос мягко выговаривал страшные по своему смыслу слова, словно это могло кому-то помочь…
— «Всем проследовать в ближайшее укрытие…» — мягко советовала аудиосистема бортового кибермозга, вещая через сотни скрытых динамиков общей связи. — «Угроза полной разгерметизации отсеков правого борта. До столкновения с астероидными массами осталось десять секунд… Девять… Восемь…»
Черное опахало закрыло уже весь обозримый небосвод. Его края внезапно начали загибаться, словно оно пыталось обнять корабль…
Сбоку от оцепеневшего мальчика в нише, расположенной рядом с запертым входом в лабораторный комплекс, внезапно возник столб изумрудного света — это включилось защитное компенсирующее поле…
— «Пять секунд до столкновения… Три…»
— Мама! — в ужасе закричал Антон, когда первая глыба ударила в корабль, заставив его содрогнуться от носа до кормы.
Прокатившаяся по палубам корабля тяжкая конвульсия сбила его с ног. Он упал, больно ударившись локтем о какой-то выступ, и это наконец вырвало мальчика из пагубного оцепенения.
Вскочив на ноги, он метнулся к столбу изумрудного света, чувствуя, как резко начала падать искусственная гравитация и пол вдруг стал уходить из-под ног, рождая тошнотворное ощущение невесомости тела.
Антону повезло. Он успел коснуться спасительного свечения прежде, чем раздирающие корабль силы протащили его мимо.
Компенсирующее суспензорное поле мгновенно потянуло его вовнутрь. Как и на практических занятиях, Антон почувствовал легкое сопротивление, словно его тащило через студень, потом мир вокруг вдруг обрел кристальную ясность, и он понял, что стоит внутри светящегося столба, не в силах пошевелить ни одним мускулом.
В этот момент один из астероидов ударил в оранжерею.
Полукилометровая каменная глыба, вынырнув из мрака космоса, на секунду сверкнула своими угловатыми гранями, поймав отсветы от сотрясавших корабль взрывов, и с надсадным, тяжким треском врезалась в прозрачный пластиковый купол оранжереи.
Антону очень хотелось, чтобы все это было лишь кошмаром, дурацким сном, чьей-нибудь неумной шуткой, но он не мог даже зажмуриться или отвести глаза — физическая природа защитного поля не позволяла ему ни одного движения… Он мог лишь в немом оцепенении смотреть, как край глыбы коснулся купола и пластик вдруг начал медленно проседать под напором незваного космического гостя; по своду оранжереи зазмеились трещины, материал купола стал плавиться, принимая формы наседающей глыбы, и вдруг… верхняя часть свода, не выдержав напора, лопнула, осыпавшись вниз горячими, острыми осколками, а в образовавшуюся дыру, куда продолжала вламываться угловатая, темная глыба камня, рванул воздух.
Встреча двух стихий была чудовищна. По всей оранжерее, площадь которой достигала нескольких квадратных километров, закрутились мутные смерчи, срывая ветви с кустов и деревьев. Потоки воздуха рванулись в пробитое астероидом отверстие; их напор оказался так силен, что стремящийся вырваться в вакуум воздух сначала затормозил уже потерявшую часть своей скорости при столкновении каменную глыбу, а через несколько секунд и вовсе вытолкнул ее назад, в космос, словно плохо пригнанную пробку из горлышка бутылки…