Демон-босс
Шрифт:
В глазах коллеги отчетливо читаются любопытство и подозрение, и они мне не нравятся. Не люблю я сплетни на рабочем месте. Генеральный меня в прошлом году дважды на ковер вызывал из-за того, что коммерческий стал мне цветы под «дворники» подкладывать. Заявил, что против романов на рабочем месте и потребовал немедленно прекратить всякие заигрывания. Я тогда даже подумала уволиться — так мне стало обидно. Я этому Коростылеву надоедливому разве что на пальцах не объясняла, что быть у нас ничего с ним не может и ежедневные походы к флористу плодов не принесут. Во-первых, он не в моем
И самое неприятное в этой истории было то, что Шапошников наш с коммерческим в бане каждую неделю водку вместе пили. Почему же не поговорить с ним по-мужски? Нет же, он меня от работы лучше будет отвлекать. Даже намекал на пословицу про собак: дескать, если пуделиха не захочет, пудель и внимания не обратит. Вот что за дурость и сволочизм? А если пудель глупый и упрямый попался? В общем, тогда меня Нина Алексеевна чудом отговорила увольняться. И правильно, наверное. Я работу свою люблю и коллектив тоже. Жалко, что такой недалекий хряк, как его правильно назвал Жданов, у руля стоит.
— Витя, хоть ты не начинай сплетни по офису гонять, — с укоризной смотрю на Валерьевича. — Он вещь одну возвращал — только и всего.
— Ох, неспроста это, Люба, — хитро улыбается тот. — Сдается мне, заинтересовала ты грозного олигарха.
Я отмахиваюсь.
— Скажешь тоже. У него таких как я - только моложе - толпы.
— Ну не скажи. Он мужик опытный, для чего ему эти профурсетки безмозглые? То ли дело ты: красивая, образованная женщина. А хозяйка какая… Ты только представь: станешь с ним встречаться — так Жданов всех своих клиентов на нашу краску переведет. Это же миллионы… У генерального нужно будет непременно тебе процент потребовать… Машину поменяешь.
От нелепости такого предположения я начинаю смеяться.
— Ну коль уж я со Ждановым начну встречаться, то для чего мне процент? Я уволюсь в тот же день и пойду у него Мерседес клянчить. Про завод и не вспомню.
Валерьевич непонимающе хлопает глазами и по-детски надувает губы. Ох, некоторые мужчины хуже детей.
— Шучу я, Вить. Ну какие у меня могут быть отношения со Ждановым? Не смеши. Все, работать мне нужно. Иди, пока Ольга не донесла Шапошникову, что мы с тобой надолго в кабинете заперлись.
Коллега уходит, а мой взгляд непроизвольно падает на пакет с контейнером. Я открываю пластиковую крышку, трогаю пальцем. И ведь помыл даже. Чистейший, аж скрипит. Женщина мыла или посудомоечная машина? Хотя, мне, впрочем, какая разница.
— Никуш, я села в машину, еду домой, — приложив телефон к уху, поворачиваю ключ в замке зажигания. — У нас покушать что-нибудь осталось или в магазин заехать?
Дочь отвечает, что все пироги в нее бы не вместились даже при условии того, что ее желудок был резиновым, и что вернется поздно, потому что гуляет с Лесей. Едва я сбрасываю вызов, телефон вновь оживает в руке. При взгляде на экран я чувствую легкое покалывание в пальцах. Пусть я не внесла в список контактов номер Жданова, но длинную вереницу шестерок на той визитке, которую мне сунул Валерьевич, помню отчетливо.
— Здравствуй, Люба-инженер, — раскатисто грохочет голос Жданова в трубке. — Соскучилась?
Я стараюсь говорить спокойно и без удивления.
— Здравствуйте, Игорь Вячеславович. Я так понимаю, это риторический вопрос?
— Ну какой же он риторический? Жду твоего ответа.
Я растерянно разглядываю крошечный скол на стекле: ну и как мне отвечать? Скажешь «нет» — грубо. «Да» — чистой воды провокация и панибратство.
— Ладно, не сопи так тяжело, инженер Люба. А то опять небось рубашка по швам трещит, окружающим на радость. Ты мне лучше ответь: это мода такая нынче пошла откаты пирогами давать? Если да, то генеральный ваш еще больший жмот, чем о нем говорят. Ну или это ты через мой пищевод себе путь на мои склады протаптываешь?
Я краснею всю его тираду, а на последнем вопросе возмущенно вспыхиваю:
— Да вы что такое говорите… Я ведь совсем без умысла… Вашего водителя хотела поблагодарить за исполнительность и вас заодно угостить.
— Ишь, как разволновалась. Не дай боже Игорь Жданов подумает, что ты ему знаки внимания оказываешь. В общем так, Люба Владимировна. Контейнеры твои на другой конец города накладно моему извозчику таскать. У него и так дел невпроворот. Поэтому завтра в семь вечера приглашаю тебя на выставку. Какую — сюрприз. Там и передадимся.
10
Люба
— Что скажешь? — отвернувшись от зеркала, вращаюсь перед Никой, которая вот уже час наблюдает за моими сборами, закидывая в рот чипсы.
— Огонь, мам, — уверенно хмыкает дочь. — Ты у меня не инженер, а настоящая Кейт Бланшетт. Надеюсь, твой кавалер тебя не на собачью выставку поведет, а то ты слишком красивая.
Я снова смотрю на свое отражение. Ну, положим, с Кейт Бланшетт любимая родственница перегнула палку, но выгляжу я достойно. Люблю брючные костюмы: днем в них выглядишь по-деловому, а вечером губы поярче накрасил, волосы распустил и пожалуйста — готов стильный, как сейчас говорят, лук.
Я наношу последний слой помады и шумно выдыхаю. Может, зря я на эту аферу согласилась? Пойти на выставку с полиграфическим магнатом под предлогом того, чтобы обменяться контейнерами? Скажешь кому — засмеют. Вон, Нике сказала — так она чай носом на стол вылила.
— Я этого Жданова гуглила, — подмигивает Ника. — Секси дядька. Высокий стильный и взгляд такой… ммм… мужской. Не то, что у твоего Л-е-е-евы.
Передразнив протяжное курлыканье Льва, дочь начинает хихикать. Значит, не только меня приводит в недоумение эти его «Лю-ю-юб».
— Ты на такси поедешь? — уточняет Ника на прощанье.
— Игорь Вячеславович прислал за мной машину.
Судя по восторженному лицу дочери и тому, как она решительно кинулась к окну, грядет шквал вопросов, поэтому я трусливо выскакиваю за дверь. Темперамент Нике достался от отца, бывшего боксера — тот любил загнать соперника в угол и измордовать. Вот и Ника любит. Если любопытство ее гложет — ни за что просто так не слезет. А мне что рассказывать? Это просто встреча двух коллег, для которой одна из сторон почему-то хочет выглядеть особенно хорошо.