Демон для попаданки
Шрифт:
А потом академия. Слухи, сплетни. Меня пытались зажать в углу, иногда компаниями. Только я уже знала, чего ожидать от магов. Эрхард столько артефактов после того случая на меня навесил, что угрозы меня не волновали. Но низменность, низость, грязь… Я видела это.
Помнишь двух ослепших студентов? Они закрылись со мной в лаборатории. Я зелье готовила. Очень горячее оно было. Обоим на лицо выплеснула, как только они начали рассказывать, что со мной сделают. Они кричали от боли, а я стояла и смотрела. Не помогла. Ректор все списал на то, что я была в шоке. А
Зелье было не полностью готово. Им не смогли помочь. Разбирательств не было. Мне не хотелось, чтобы об этом случае узнал Эрхард. Он тогда отсутствовал два месяца уже как, Маша переживала. Я ни с кем об этом не говорила. Леди Миррена, вызванный в академию психолог-телепат, почему-то подтвердила слова ректора, и меня не выгнали из академии.
Посмотрела на мага. В глазах красные сполохи, лицо непроницаемо, а на руках появились когти, вонзенные в орхард. Прислушалась к нашему живому убежищу. Дереву не больно, оно, наоборот, питается силой демона, его яростью. Удивилась, об этом я не читала. Но опасности никакой. Орхард в ответ наполняет мага энергией, забирает ярость и помогает успокоиться.
Мне было неприятно все это рассказывать. Не понимаю, с чего принялась откровенничать. После исповеди, говорят, становится легче. Мне не стало. Наоборот, появилось такое гадливое чувство на душе. Потому я просто отвернулась от демона, залезла в спальник и старалась прогнать неприятные воспоминания.
Он больше ни о чем не спрашивал. Я же не интересовалась причинами ярости Эйра. Всего один разговор, а на душе у меня пустота. Будто все краски исчезли, окрасив мир в серые тона.
Здравствуй, депрессия! Опять начинается? Зачем? И так здесь не очень-то и легко! Но у меня ведь есть свой способ борьбы с этим серым маревом.
Закрыла глаза, представляя себя на яркой солнечной улице. Иногда это парк или поляна в лесу. И дождь идет, теплый, летний. Я кружусь под ним и смеюсь. От этой воображаемой картины плохие мысли постепенно уходят. А, стоит им вернуться, все повторяется. Мысленно представляю себя все под тем же дождем. И начинаю улыбаться. Едва ощутимо, кончиками губ. Но серость отступает. И капли дождя падают на лицо. Но они теплые, вызывают радость. А еще, мне так хочется, смывают все печали, тревоги, волнения.
Не знаю, сколько я так пролежала, пока не ощутила близкое присутствие мужчины. Он замер рядом со мной, на расстоянии руки, но присел на соседнее гнездо, маленькое, неудобное, но почти вплотную к моему расположенное.
— Прости, — произнес мужчина как-то глухо.
Подняла лицо и посмотрела в глаза магу. За что он просит прощения? В чем виноват? В том, что разбередил старые раны? Так это не он их нанес.
— Я не знаю, что сказать. Мне хочется порвать тех уродов на части! Всех! И это ведь не все, правда?
Дернулась. На лицо наползла злая ухмылка.
— Хочешь грязных подробностей? Или тебе обо всех случаях поведать?
В этот раз отшатнулся от
Около получаса он продолжал сидеть все там же. Затем, и вовсе неожиданно, перелез в мое гнездо. Я не понимала, что он делает, чего хочет. Но угрозы не ощущала. За эти годы я научилась понимать, когда следует бояться или опасаться мужчин. И так же я осознавала, что почти все мои артефакты, спасающие в подобных случаях, остались дома. Законы практики, не более трех на студента. А без них я не ощущала себя в достаточной безопасности.
Но сейчас на смену злости пришла растерянность. Что он делает? Чего добивается.
— Я рядом. Но не прикоснусь к тебе, хорошо. Я понимаю, что ты сейчас не очень рада моему обществу. Я не могу уйти, чтобы вновь не принести какую-то опасность к тебе. Но и сидеть там и смотреть, как тебе плохо… Я никогда не думал, что могу ощутить такую беспомощность. Я смотрел в твои глаза и мысленно убивал их всех. Но понимаю, что это ничего не изменит. Для тебя уже все случилось.
Потому просто скажи, что я сейчас могу сделать? Как отвлечь тебя от этих мыслей и воспоминаний, которые я невольно спровоцировал?
Этого я не ожидала. Мало того, что этот мужчина единственный, кому почти обо всем рассказала. Так он еще и хочет чего? Помочь? Унять боль? Чего он добивается? Разве не понимает, что…
Нет, не понимает. И мне, что странно, не хочется ему ничего объяснять или прогонять.
— Обними меня, — услышала я свой голос.
Удивилась сама же, мною произнесенным словам. Но это был порыв души. Я так долго одна со всем справляюсь. И держу дистанцию с Машей и Эрхардом, чтобы не сорваться и не излить на них все то, что чувствую. Зачем им это? Эрхард и так многое знает. Но мы с ним никогда не обнимались. А мне хотелось почувствовать крепкое мужское плечо рядом.
Демон выполнил мою просьбу. Осторожно прикоснулся к спине, провел рукой, словно поглаживая. А затем, незаметно как, я оказалась в крепких мужских объятьях. В этом весь Эйр! Но я даже не возмутилась, наоборот. Улыбнулась. И пришло удивительное спокойствие. Не сразу, но оно постепенно, минута за минутой, обволакивало меня и дарило умиротворение.
Впервые за время жизни в этом мире я вот так вот лежала в мужских объятиях. А еще, чувствовала защищенность. Он меня не обидит. Понимает. И сейчас, когда я так уязвима, не позволяет себе лишнего. Просто обнимает.
Так, незаметно для себя, я уснула под звуки стука сердца этого мужчины. Уснула с пониманием, что все изменилось. Мне было спокойно рядом с этим, таким сложным, но уже таким близким, демоном.
Утром мы не разговаривали почти. Проснулась я от того, что Эйр сбежал от на рассвете. Вернее, покинул мое гнездо. Спустился вниз и начал делать какие-то особо трудные даже для восприятия упражнения. На такой скорости это происходило, что и мои усовершенствованные органы зрения мало что уловили.