Демон Эльдорадо
Шрифт:
– Что происходит? – озадачился Алекс.
– Полагаю, Ило уже привел верных нам людей и заодно собрал охрану дворца возле выхода, – отозвался Аталай.
– Ваш юный служитель богов обладает такой властью?
На втором этаже верховный жрец внезапно свернул в коридор, вместо того чтобы продолжить спуск по винтовой лестнице. Здесь непонятный шум уже разделился на отдельные возгласы и топот ног.
– Я выйду через боковую дверь, через сад, – сообщил Аталай. – Мне нужно известить других жрецов и лекарей, пусть готовят молитвы истинным богам и снадобья для раненых. А ты явись к сапане
– А я-то думал, меня опасаются после той резни в переулке.
Алекс продолжил путь в одиночестве. Но уже через один виток лестницы он наткнулся на мертвого воина Солнца. Тот лежал на ступенях лицом вверх, и челюсть его была вдавлена в череп – из жуткой раны натекла порядочная лужа крови. Рядом с мертвецом валялся камень, явно выпущенный в солдата из пращи. Алекс стиснул резак и прижался к центральной колонне, моментально обежав взглядом все видимое пространство.
Никто, впрочем, не торопился высунуться и подставить голову под разящее оружие богов. Поэтому Алекс в такой же позе, то есть спиной к колонне, двинулся вниз. В каждую секунду он был готов «зарубить» любого, кто возникнет из укрытия с пращой или копьем.
Когда он выглянул в широкий коридор первого этажа, ощущение беды уже целиком овладело им. К тому времени ему на глаза попалось уже человек двадцать воинов Солнца, и все они были убиты – кто копьем, кто камнем. Некоторые характерные физиономии вспомнились Алексу. Это были «гвардейцы» сапаны Таури. Разозлившись, Алекс уже почти не скрываясь зашагал в сторону сада, потому что именно оттуда доносился лязг оружия и крики.
Ему показалось, что дернулся полог одной из комнат, – Алекс вскинул руку и отрезал его вдоль узелков по верхнему краю. Тяжелая ткань с шелестом упала, а за ней обнаружились две застывшие от ужаса служанки. Прижав ладони ко ртам, они глядели на помощника Энки совершенно круглыми глазами и дрожали.
– Что тут случилось? – бросил Алекс.
Но девушки только отрицательно помотали головами. Зубы у них клацали, так что он махнул на служанок рукой и отправился дальше. Через несколько шагов Алекс остановился и откинул еще один полог. На роскошных подушках лежало голое окровавленное тело индейца, а рядом с ним сидели и беззвучно всхлипывали три женщины, одна из них с младенцем на руках. Еще четверо детей забились в самый темный угол и молчали.
Его заметили сразу, едва он вышел из-под свода во внутренний дворик – сейчас он уже не скрывался, потому что догадался о причине кровавого побоища.
– Алекос! – вскричал кто-то из солдат. – У него оружие богов!
Воинов тут собралось не меньше сотни, и многие были заняты тем, что счищали с копий кровь, используя для этого одежду убитых соплеменников. Тишину нарушали только стоны нескольких тяжело раненных солдат.
Алекс выставил перед собой резак, и солдаты на воображаемой линии луча прянули в стороны. Возник широкий коридор в людской массе. В конце его на коленях стоял сапана Таури, а рядом с обнаженным мечом находился его сын в компании с Уакараном. Фонтан за ними молчал.
– Остановись, Кумари! – сказал Алекс.
– Пришел мой черед стать новым сапаной! – произнес юноша. Направленного на него оружия он не испугался – или же сделал вид, что ему все нипочем. – Никому не позволено восставать против богов, даже сыну Солнца.
«Имею ли я право убить его?» – промелькнуло в голове Алекса. Он сделал еще один шаг в направлении коленопреклоненного Таури. Ему показалось, что на лице сапаны мелькнула надежда, и рука словно сама собой напряглась, а палец почти утопил кнопку подачи энергии. Это было глупо и самоубийственно. Солдаты просто-напросто проткнут его сотней копий, стоит ему убить их военачальника. И сапану таким героическим жестом уже не спасти.
А вот Аталая и его дочь еще можно, если поспешить им на выручку.
Алекс повернулся и пошел в обратную сторону, а вокруг него прошелестел вздох – наверное, облегчения.
– Убейте его! – взвизгнул кто-то у него за спиной.
Алекс резко повернулся с выставленным перед собой оружием. Воины не двигались, предоставив право первого удара какому-нибудь безрассудному смельчаку из своих рядов. Никто, разумеется, не пошевелился.
– Он не бог, а обычный человек! – закричал мастер церемоний, благоразумно спрятавшийся за Таури.
– Помолчи, Уакаран, – осадил его юноша. – Алекос только что показал нам, что не собирается мешать утверждению среди людей истинных богов. И мы должны чтить его как небожителя! Не так ли, великий помощник Энки? – усмехнулся он.
– Кто предатель?
– Я понимаю… Плата совсем небольшая, согласен. Будет справедливо, если ты принесешь его в жертву согласно своим понятиям о чести.
– Имя! – в нетерпении вскричал Алекс.
– Ило, разумеется! Уакаран пообещал ему должность нового мастера церемоний и Майту, а я подтвердил – нельзя же было упускать такую возможность заполучить близкого Аталаю человека в свои руки. Кто еще был так хорошо осведомлен о планах моего отца и Аталая? Что ж, теперь этот червяк твой!
– Как он мог? – опешил Алекс.
Он прекрасно помнил этого спокойного юношу, который представлялся образцом надежности и благородства. Разве что в первый день, во время «ознакомительной» прогулки Алекса по городу, вел себя немного странно. А как на него рассчитывал верховный жрец? Практически ввел в семью…
Размышлять о предательстве Ило было некогда, Алекс развернулся и побежал к воротам – ему как можно быстрее нужно было оказаться у верховного жреца. Если, конечно, того еще не прикончили мятежные солдаты под командой сотников Кумари…
В городе происходило что-то страшное. Многие дома в квартале знати были освещены факелами, и вокруг них роились десятки воинов Солнца. Из жилищ выводили безоружных мужчин, очевидно родственников Таури, и связывали их. Некоторые оказывали сопротивление – в таком случае солдаты не церемонились, древками копий сбивали вельможу на мостовую и все равно принуждали к повиновению. Отовсюду доносился женский плач, взахлеб ревели малолетние дети «преступников».
Когда Алекс прибежал к дому Аталая, то застал там такую же картину. Сразу пятеро солдат выводили верховного жреца на улицу, но на этот раз им противостояли не только беспомощные жены и дети, но и сам Ило.