Демон Хэнкин-хауса
Шрифт:
Сперва Трииг подумал, что произошла какая-то ошибка. Он перенесся всего на сорок лет в будущее, а обитающим на болотах примитивам явно не по силам выстроить такое жилище. Но за сорок лет, разумеется, произошли неизбежные перемены. Этот дом, скорее всего, выстроили пришельцы из других мест, которые и привнесли на болота зачатки цивилизации.
За сорок лет старый торговец Джозайя Хэнкин выстроил и городок, и свое поместье. Правда, его предупреждали, чтобы он не возводил его на холме. Старая колдунья с болот бормотала что-то о демоне, которого видела ее бабушка, – этот демон живет в холме и может появляться и
Приближалась полночь. Слуги разошлись по своим комнатам, рабов заперли в бараке. Джозайя сидел в кабинете и корпел над бухгалтерскими книгами за прошлый месяц. С точки зрения Триига, погруженный в темноту дом был пуст.
Сирианин извлек из кармашка на широком поясе небольшую трубку и нажал на кнопку. Трубка вспыхнула ярким бело-голубым светом, залившим даже самые темные углы большого помещения. Осмотрев его, Трииг сузил луч и начал поиски. Неспособный слышать звуки, он тем не менее перемещался осторожно и беззвучно, зная, что терране обладают способностями, которых он не имеет.
И тут произошло дурацкое и комическое происшествие. Трииг зацепился за край лежащего у двери персидского ковра и шумно рухнул на пол. Фонарик упал и откатился к стене.
Услышав шум, Джозайя вздрогнул. Он никогда не чувствовал себя в безопасности, живя на окраине городка, и с наступлением темноты всегда немного нервничал. Старик на цыпочках прокрался к площадке на верху широкой лестницы и заглянул в темный холл. Он услышал шум – это Трииг неуклюже и с большими усилиями поднимался на ноги. Решив, что в дом забрался грабитель, Хэнкин вернулся в кабинет и вышел со старинным кремневым пистолетом в руках.
Тем временем Трииг, не подозревая, что его обнаружили, начал методично обыскивать столовую, заглядывая во все места, где можно спрятать маленький рекордер. Он был уверен, что тот лежит почти на виду – в таком месте, куда другой землянин обязательно заглянет, потому что если Мофад спрячет его слишком хорошо, люди его тоже не найдут.
Джозайя медленно спускался по лестнице с заряженным пистолетом в руке. Непонятные звуки в столовой не стихали. Подняв пистолет, старик вошел в столовую, освещенную странным голубым светом.
Трииг, находившийся совсем рядом с дверью, как раз в этот момент обернулся, и его правая рука сильно ударила Хэнкина, отбросив старика в коридор. Пистолет от удара выстрелил, но пуля угодила в стену.
Сирианин направился к старику, только что поднявшемуся на ноги. Взглянув на отвратительную морду пришельца, Джозайя завопил и помчался к входной двери. Более медленный Трииг не стал преследовать Хэнкина, когда тот выбежал на улицу и с воплями припустил к бараку, где ночевали рабы.
Трииг быстро возобновил поиски. Он был уверен, что прибыл слишком рано, и поэтому, затратив лишь несколько секунд на осмотр подножия лестницы, шагнул на пятачок за спинкой большого кресла во главе длинного стола и нажал кнопку.
Джозайя Хэнкин, свихнувшийся от прикосновения чудовища, преследовавшего его в собственном доме, теперь видел перед собой не изумленных рабов, а таких же монстров. Схватив с земли тяжелую палку, он накинулся на первого подвернувшегося работника, и остальным с трудом удалось его угомонить.
Остаток жизни Хэнкин провел в психиатрической лечебнице Нью-Орлеана,
Когда полковник Рэкленд вошел в дом, рядовой Феттерс нервно вскочил. Рэкленд ухмыльнулся. Полковник, высокий сухопарый блондин со ставшей знаменитой козлиной бородкой, любил пугать подчиненных. Это помогало держать их в форме.
– Ну, рядовой, – по-южному протяжно осведомился он, – не высмотрел еще этих сволочей янки?
– Нет, сэр, – расслабился Феттерс, – но я наблюдаю очень внимательно, сэр.
Рэкленд снова улыбнулся и подошел к старинному креслу, с которого сняли чехол и установили на законное место – во главе длинного стола в столовой. Стол идеально подходил для оперативных карт и совещаний, а из выходящих на восток окон столовой открывался превосходный вид на широкую гладь Миссисипи.
Вошли еще два солдата, дежуривших на этом наблюдательном посту, одном из нескольких, которые Рэкленд расположил вдоль реки. Рэкленд подошел к окну, чтобы поговорить с ними, а Феттерс попросил разрешения уйти. Получив его, он направился к выходу мимо большого кресла. Это спасло ему жизнь.
Рификсл Трииг появился между Феттерсом и людьми у окна – настолько близко к солдату, что бедняга Феттерс от толчка упал. Триигу не были нужны сюрпризы, и на этот раз у него сработал рефлекс. Выхватив пистолет, он в упор выстрелил в людей у окна.
Широкий луч сразил всех троих одновременно. Каждый из них вскрикнул и умер от невыносимого жара. Феттерс же лишь слегка ушибся и ясно разглядел появившееся в столовой существо. Одного взгляда ему вполне хватило. Он вскочил и выпрыгнул в окно, а затем, громко призывая на помощь, помчался вниз по склону к городку.
Трииг выругал себя за то, что упустил одного из людей, и хмуро вспомнил, что такое происходит при каждом его появлении здесь. Он быстро осмотрел столовую, но решил, что раз домом сейчас пользуются солдаты, то присутствие Мофада было бы хоть чем-нибудь, да отмечено. Тем не менее он осмотрел все укромные места и заглянул во все комнаты первого этажа. Сделав свое дело, он вернулся к точке за креслом и нажал красную кнопку.
Взглянув на жуткое существо, женщина потеряла сознание, что весьма удивило Триига, всегда готового убивать, но не привыкшего к тому, что потенциальные жертвы сами падают перед ним, не испытав даже боли. Чтобы застраховаться от неожиданностей, он решил убить ее сразу. Хотя обезглавливание обычно являлось почетной церемонией, он откусил женщине голову клешней просто потому, что таким способом убить ее было проще всего.
На сей раз Трииг позволил себе роскошь осмотреть все не торопясь. У него не было причин полагать, что в доме еще кто-то присутствует, но одним глазом он все же поглядывал вокруг. И он не пожалел об этом.
По лестнице с револьвером в руке сбежал Фил Кэннон. На его глазах жуткое существо отрезало голову Мэри клешней, но это зрелище не свело его с ума. Кэннон жил слишком долго и занимался в жизни слишком многим, чтобы испугаться зверюги, в котором больше злобы, чем в нем самом. Он воспринял Триига как реальность, наверное, приняв за какое-то неизвестное животное с болот, и сразу схватился за верный кольт сорок четвертого калибра.