Демон-хранитель

Безинская Дарья

Этим утром я не иду на пары, как полагается. Да и прогуливаю не в самом романтическом месте. Под прицелом кошачьих горящих глаз Фелисатера ищу могилу бабушки. Так часто бывает, что забываешь дорогу к нужному месту. На кладбище это случается часто, потому что надгробные кресты и камни похожи между собой, будто типовые блочные дома. Раз в третий, наверное, сворачиваю не туда.

– У тебя случаем, не топографический кретинизм, девчушка? – демон улыбается так противно, что хочется его ударить.

–

Он самый, – сердито отрезаю свой ответ от ругательств, которые скопились в моей голове.

– О, злость я обожаю, – хохочет гость из преисподней. – Но в твоём случае, это злюкость маленькой мышки.

Стараюсь себя успокоить, потому что всё же внутри меня цветёт чертополох страха перед нечистой силой.

– Пойдём, недотёпка, – тянет меня огромная ладонь в кварталы мёртвых.

За минуту Фелисатер находит нужную тропинку между могил, и мы оказываемся перед свежей горкой земли и чёрным крестом. С фотографии надменно глядит моя бабуля.

– Прикладывай ручонку, девчуля, – демон манипулирует моими руками, словно опытный кукловод.

На удивление дерево, влажное от утреннего тумана, отдаёт страшным жаром. Я отдёргиваю пальцы.

– А каково было бы мне, – мой спутник наклоняет голову набок.

Он изучает фото, текст, обходит вокруг могилы.

– Но панихиду здесь не проводили, – изрекает он вердикт. – Вы, человечки, очень забавные. Отрекаетесь от своих ангелов, потом вас хоронят со всеми, ставят освящённый крест, но не отпевают.

– Наверное, моя родня знала, что она ведьма, – вспоминаю разговоры моей милой семейки на поминках.

– Неважно. Твоё дельце сейчас – приложить снова рученьку и позвать бабушку.

Зрачки демона пульсируют, складываясь в щели и снова расширяясь. Почему- то моя интуиция подсказывает, что это признак гнева. Поэтому выполняю рекомендацию беспрекословно.

– Бабушка… – шепчу я, превозмогая боль, которая стучит огненными молотками в висках, затылке, спине, плечах, даже стопах. – Раба божия Елизавета.

Вижу, как земля на могиле складывается в воронку грязи.

– Какая я тебе раба божия? – шипит знакомый голос.

Из воронки вырываются две руки, усеянные перстнями. Ощущаю противный привкус подступающей рвоты. Когда бабуля появляется из могилы наполовину, я автоматически отворачиваюсь.

– Какого чёрта вы меня разбудили?! – кажется, что противное шипение раздаётся в моей черепной коробке.

– Спрашиваешь ты у чёрта, дорогуша, – хохочет Фелисатер.

Потом демон распускает огромные лучи. Я невольно гляжу на него и понимаю, что это крылья, горящие за спиной моего спутника. Глаза его тоже хранят память о преисподней. Из клыкастой пасти вырывается синее пламя.

– Говори, жалкая старуха! – голос гостя из ада из вкрадчивого превращается

в сострясающий воздух. – Говори, что прячешь в картах!

Испуганные вороны добавляют его речи аккомпанемент в виде зловещего "каааар". Грязная холодная рука хватает меня за край пальто. Я настолько испугана, что не могу кричать и сопротивляться.

– Он должен был занять место её души… Потому что девчонка уже родилась такой!

По глазам Елизаветы Синицыной невозможно понять, говорит ли она правду… Одна глазница уже пуста, в ней ползают опарыши. Второе око плотно закрыто бледным веком. Я сама себе удивляюсь, почему я до сих пор не валяюсь в сладком забытьи обморока. Говорят, так организм спасается от стресса. Эй, организм! У меня стресс!

– Спроси у её матушки, – советует напоследок мёртвая ведьма.

Уходит она быстрее. Но мне нужно ещё несколько минут, чтобы хотя бы зашевелиться.

– Что, не понравилось представленьице? – грубый голос демона помогает мне отойти от паралича. – То ли ещё будет. Пошли к твоей матушке.

Битва с ведьмами

Большинству повезло. У большинства – доверительные отношения с матерями. У меня же всегда всё было средне и паршиво. Училась всегда так. И в личной жизни такие же показатели. Что уж говорить про отношения с роднёй?

– Ух ты… У нас тут удивительное явление, – хитро щурится Фелисатер. – Полное отсутствие связи с людьми, которые тебя растили.

– И что?

– Да то! Мы поедем на поезде.

Ощущаю, как горящие иглы любопытства прошивают меня насквозь своими плавящимися нитками. Ничего не могу поделать – автоматически беру зелёную шкатулку. Карта с дьяволом лежит на самом верху колоды. Сейчас мне мерещится воронка, из которой ко мне тянутся большие когтистые руки.

– Ни на секунду тебя не оставить, – наваждение снимает грубый голос.

Лапа Фелисатра щёлкает крышкой шкатулки.

– Это мои вещи, и возможно они пригодятся мне, чтобы объяснить матери, – сама удивляюсь разумности доводов, которые плетёт мой язык сам по себе.

– Нет, они тебе не нужны, – глаза демона затягивают мой разум в свою сгущающуюся черноту.

– Ну да. Не нужны, – жму плечами.

– У тебя икона воняет в шкафу напротив.

– Что?

– Святостью тянет, – противно шмыгает носом мой собеседник. – Вон оттуда. Возьми её и положи на шкатулку.

– Зачем?

– Даст нам фору, глупышечка.

Фелисатер сторонится и следит за мной из угла. Достаю образ Богородицы. На секунду меня одолевает странное смятение. Оно птицей бьётся в моей голове. Могу ли я доверять демону? Какой логичный вопрос я задаю себе спустя два дня.

Конец ознакомительного фрагмента.