Демон-хранитель
Шрифт:
Сам хозяин этих роскошных апартаментов располагался за письменным столом, сосредоточенно изучая какие-то бумаги, имевшие вид официальных.
– Добрый вечер, господа, - поднял, наконец, свою седую голову от бумаг самый светлый волшебник всех времен и народов, - присаживайтесь.
Поймав взгляд директора, Минерва и Гораций вышли, плотно притворив за собой дверь.
– Рад видеть вас в добром здравии,
– Прекрасно, - чуточку язвительно отозвался Северус, - если, конечно, не считать того, что я был на самом краю могилы и даже основательно успел в нее заглянуть.
– Не стоит преувеличивать, мой мальчик, - пожурил напряженного юношу Дамблдор, - если бы это было так, то вы бы не поправились за пару дней.
– Прошу простить мою дерзость, - вмешался Балтазар, - но у меня есть официальное медицинское заключение, копию которого могу предоставить в любое время. Оригинал находится в сейфе банка Гринготтс, директор.
– Как вы предусмотрительны, молодой человек, - еще доброжелательнее заулыбался седобородый «добрый дедушка», - вы позволите мне взглянуть?
Демон молча протянул свернутый в трубочку пергамент, заверенный большой красной печатью с перекрещенной костью и волшебной палочкой, символами больницы св. Мунго.
Директор быстро развернул его и углубился в чтение. Чем дольше он читал, тем больше хмурился. Наконец, отложив пергамент на край стола, старик соединил кончики своих длинных пальцев и некоторое время молчал.
– Как?
– наконец произнес он, пытливо глядя в зеленые глаза «Поттера».
– Как излечение стало возможным, да еще и в столь смехотворно короткий срок?
– Позвольте мне сохранить в тайне все те средства, которые нашему роду пришлось пустить в ход, директор. Поверьте лишь, что мы не преступали при этом закон.
– Не сомневаюсь, - медленно произнес Дамблдор, все еще сверля взглядом невозмутимого Балтазара, внутренне забавляющегося попытками директора проникнуть ему в голову.
– Чаю?
– наконец, вернулся к испытанным методам узнавать правду «самый светлый маг».
– Не откажусь, - ухмыльнулся демон.
– Прошу, - на столе появились четыре чашки, чайник и блюдо с пирожными, - угощайтесь.
Северус и Люциус послушно взяли чашки, но по взгляду Балти им стало ясно, что вливание всякой гадости в их нежные организмы тот не одобряет. Поэтому юноши лишь сделали вид, что пригубили горячий напиток, в то время, как демон удалил часть опасной жидкости из их чашек заклинанием. Сам же демонстративно отхлебнул сразу половину предложенного и закусил пирожным. Люциус едва заметно поморщился при виде таких неаристократичных манер, как того и требовала роль наследника чистокровного рода.
– Как вы намерены поступить, мистер Снейп? Думаю, что сообщать вашим родителям о произошедшем было бы… неблагоразумно, - убедительно заговорил Дамблдор, с удовольствием отмечая, что уровень чая во всех трех чашках стремительно понижается.
– Мистер Снейп и не намерен ставить родственников в известность об этом досадном недоразумении, - снова вмешался демон, - мы достигли полного взаимопонимания по этому вопросу, директор.
– Рад слышать. Мистер Малфой…
– Тоже не горит желанием распространяться о произошедшем, - Балти откровенно наслаждался раздражением директора, вызванным тем, что ему не давали и рта открыть, чтобы допросить других участников этого спектакля.
Альбус Дамблдор не был дураком. Просто вот уже много лет он творил все, что хотел, и практически не нес за это никакой личной ответственности. Привычка манипулировать людьми, играть их судьбами (во имя победы хороших волшебников над плохими, разумеется) так прочно засела в нем, что директор Хогвартса никак не хотел внять слабому голоску интуиции, нашептывающему, что юноша, который, пробыв в школе всего две недели, уже может заткнуть и Малфоя, и Снейпа, не так прост, как accio или перечное. Скорее он какой-то не такой, как все остальные ученики. А, значит, может представлять опасность.
Но Альбус отмахнулся от этого робкого голоска, продолжая видеть перед собой только то, что хотел – трех подростков, находящихся в его полной власти. Поэтому он совершил большую глупость – решил взглянуть на то, что делается в голове у Северуса Снейпа, надеясь, что зелья доверия, подчинения и правды, растворенные в чае, уже подействовали. Судя по опустевшим чашкам, их концентрация в крови всех троих юношей была более чем достаточной. Вопросом о том, почему, если зелья действуют, мистер Поттер продолжает его перебивать и ухмыляться, директор школы, к его дальнейшему сожалению, не задался. А зря.
Потому что как только тонкий луч его сознания посмел вплотную приблизиться к высокому лбу мистера Снейпа в надежде разузнать подробнее условия соглашения между ним и мистером Поттером, как воздух в кабинете ощутимо нагрелся и раздался негромкий, холодный голос Балтазара:
– А вот этого не надо, директор Дамблдор. Северус, Люциус, могу я вас попросить оставить нас наедине? Это не займет много времени.
– Балти, - в голосе Люциуса послышалось предупреждение.
– Люц, - имя блондина прозвучало, как приказ.
Малфой поднялся и выжидающе посмотрел на Снейпа.
– Что вы себе позволя… - начал было директор.
– Silencio maxima, - взмахнул палочкой Балтазар, - Северус, я прошу.
Темноволосый слизеринец поднялся, мягко шурша новой мантией, бросил на демона обжигающий взгляд и покинул кабинет вслед за Люциусом.