Демон и Бродяга
Шрифт:
– Зеркало, – прошептал Бродяга, указывая глазами на стену, затянутую белой тканью.
– И что? Не откроют? – Коваль сделал движение в сторону занавески, и тут же навстречу ему из ниши шагнули четверо с ружьями наперевес.
– Ваша добыся не умлет, – ласково произнес за спинами гостей Повар Хо. – Тому, кто взялся повелевать зизнью и смелтью подданных, следовало бы твердо отличать смелть от зизни.
Коваль стремительно обернулся, чтобы ответить на колкость, но вместо хозяина на лестнице покорно кланялся камердинер в своем золотом халате.
– Повар Хо с великой благодарностью
На какое-то время гости остались одни.
– Вот дела, ты, Кузнец, и тут наследил, – озадаченно произнесла Варвара. – Что за храм такой? Какие еще Девять сердец?
– Долго объяснять, проголодаемся, – отшутился Коваль. На самом деле, ему не терпелось взглянуть на загадочное зеркало, но хозяева постоялого двора были непреклонны.
Вначале – кушать, а чародейство – ночью!
– Кто же он такой, этот Хо? – По пути в трапезную Коваль снова полез с расспросами к старцу.
– Повар-то? – старец коротко хохотнул. – Ну, ты насмешил, Кузнец. Он, конечно, не из мортусов, таких-то я сразу разгляжу… однако ж почитай век тут коротает. И не один вовсе, там огольцов полный двор. Китайцы разное про Повара-то бормочут… помню одного, тоже из Сычуани бежал, от тамошних властей к нам в тайгу схоронился. Так тот брехал, мол, про Повара Хо дурные слухи шли. Мол, он вроде демона, но не демон. Вроде как с другой земли к нам сквозь зеркало бежал. Сбежать-то сбежал, а обратно тропинку забыл, ага, так и осел в Забайкалье.
В жарко натопленной зале расселись на шкурах вдоль низкого, гладко обструганного стола. Женщины в серых закрытых платьях, не поднимая лиц, непрерывно кланяясь, принесли блюда для омовения пальцев, а также палочки, жаровни и нагретую водку.
– Я видел. Я знаю. Я видел… с ногами, – затрещал внезапно Буба. – Видел лошадь. Ноги как лошадь. И голова. Смеялся.
– Тихо, тихо, уймись, – похлопал его по плечу Артур. – Уймись и растолкуй нам внятно – что, кто и когда? Ты хочешь сказать, что уже встречал такое… такого человека?
Все же Артур не смог произнести «животное». Совершенно очевидно, что ниже этажом тихо угасало разумное существо. Спасти его якобы мог только Повар Хо, но Повар не спешил.
– Я видел. Двое. Два. Синие. Огонь. Два, – зачастил Буба. – Буба был маленький. Брат был маленький. Сестра была. Мы трое ходили далеко. Ходили к дыркам, в дырки птицы Фа кладут яйца. Три дня, долго идти. Спать, и снова идти. Там дырки, но нет воды. Дырки вниз, там светло, потом темно. Мы прятались, Буба делал сетку для птиц. Я видел. Мы ждали птиц, потом убежали. Эти вышли из дыры…
– Вышли из-под земли, ты хочешь сказать?
Синекожий дикарь яростно закивал.
Вернулись молчаливые прислужницы, разложили на столе циновки, подожгли в углу благовония и несколько толстых свечей. Артур прислушался к своим внутренним ощущениям. Опасность не угрожала. Хозяин постоялого двора в друзья явно не набивался, но и камня за пазухой не держал. Варвара, правда, успела шепнуть, что за ночлег и ужин переплатили вчетверо.
Китоврас был без сознания, но его жизни, за запертыми дверьми, тоже ничего не грозило. Повар Хо пообещал, что к ранам пока приложат травы, но придется ждать ночь, только ночью зеркало поможет. Или не поможет. Вроде все понятно, и банька ароматная топится, и подкрепиться бы уже давно не мешало, и Варька вон как игриво косится, намекает на банный день…
– Внизу. Под землю. Большие, – закивал Буба.
Пока китаянки разносили подогретую водку, Буба успел сунуть пальцы в раскаленные угли жаровни, сломал палочки для еды и опрокинул на себя кисель.
– Чушь какая, – Коваль поскреб в затылке. – Бродяга, я не слишком в ругательствах разбираюсь. Китоврас… это вроде тот чувак, что помогал Соломону строить в Израиле храм?
– Ага, а еще помогал немножко с закладкой Алатырь-храма и до кучи – еще подсказал, где лучше в Аравии золотые копи рыть, – с наигранным равнодушием ответил старец. И хитро, искоса, поглядел на президента, оценивая эффект от своих слов.
– Как-то больно все в один узел свернулось, – задумался Артур. – Китоврасы из Аравии, и нам в Аравию надо, и золото туда же, и вообще… Нет, это бред какой-то! Ты хочешь меня убедить, что кентавры реально существовали? А где же они прятались тысячи лет? Почему ни одного скелета не найдено?
– Просто так ничего в узлы не сворачивается, – хмыкнул старец. – Вот мы ехали себе спокойненько, а тебе вздумалось полкана спасать. Спасли вроде, теперича вот подзастряли… А насчет китоврасов-то, эхе-хе, мне вроде как и неловко тебе, крещеному, такое толковать. Ну, вот взять, к примеру, твое зеркальце. Почему ты ему не дивишься?
– Потому что это не колдовство, а технология.
– Тьфу на тебя двадцать раз, – осерчал Бродяга. – Насочиняли слов нерусских и кидаются ими, чисто комьями навозными. Технологии, итишь твою! Спроси тогда у беса своего, куда все делись, – трясуны, вовкулаки, ведьмаки, лешаки… Кстати, Кузнец, ты к китайской кухне как относишься?
– Да вроде… уважаю… – осторожно ответил президент.
Двери трапезной широко распахнулись. Два молодых прислужника внесли большую жаровню с установленной поверх нее глубокой сковородой. В сковороде шипело и булькало масло. Еще двое юношей в серых халатах втащили дополнительный столик с гирляндой сияющих разделочных ножей и дюжиной мисок, прикрытых салфетками.
Венцом программы стало появление самого Повара. В накрахмаленном льняном халате, подпоясанном раззолоченным кушаком, с закатанными почти до плеч рукавами мастер готовился священнодействовать.
– Почтенный Повар Хо в знак безмерного уважения и преданности высоким гостям изволит сам приготовить лучшие кушанья и изволит сам их отведать первым, – согнувшись, выпалил «золотой халат».
Повар Хо поднял руки вверх, как хирург перед операцией. Лицо его выражало высшую степень сосредоточенности, длинные седые патлы были забраны в пучок.