Демон-император
Шрифт:
«Сектор В2. Опасность биологического заражения. Всем категориям гражданского персонала доступ категорически запрещен».
– Я попал в плен, – сказал себе Артур. – Мне вставили новый глаз, приделали эту… граблю… Только я не помню эту войну. Совсем не помню.
Имя «Обо Мацусито» пленник прочел на кармашке голубого халата, в который был одет убитый сотрудник. Артур опустился на колено, шустро расстегнул на японце халат, разобрался со сложной застежкой. Под халатом брат Обо носил комбинезон из грубого сукна. Сердце остановилось недавно, труп еще не окоченел.
– Ключи, лупа, пинцет,
И осекся. Молнией вспыхнула картина. Сырой Петербург, тесные коридоры института, доступ в пятый отдел, лаборатория в подвале…
Только чем же он там занимался?!
Биологией? Он биолог? Кажется, они что-то делали с собаками, а потом готовились перейти на людей…
Он ссыпал находки в карман фартука. Пальцы выдавили полупустую обойму из короткоствольного пистолета-пулемета. Одиннадцать патронов, негусто. Видимо, вторую пустую обойму брат Обо выронил в дальнем конце коридора. Нападавших оказалось слишком много. Черный от крови кафель был усеян гильзами. Очевидно, последних двоих врагов Обо убил голыми руками.
Нескольких секунд Артуру хватило, чтобы разобраться с запором операционной. Электрический привод бездействовал, стальная плита легко катилась на смазанных колесиках, за резиновой прокладкой тоже регулярно ухаживали. Нападавшие пытались проникнуть в операционную, но не осилили замок! Только полные кретины не смогли бы откинуть две массивные щеколды, перевернуть их на сто восемьдесят градусов и развести в разные стороны…
И тогда… налетчики прирезали бы его прямо на столе!
Эти пятеро. Они не походили на кретинов. Они точно выскочили со страниц книги о средневековой Японии. Раскрашенные физиономии, грубые домотканые штаны и такие же рубахи, заплетенные косы, палочки в волосах, повязки с иероглифами на лбах. Крестьяне, повстанцы…
Человек прикрыл глаза. Он не мог припомнить, откуда взялась эта способность – слышать живое. Мешало то, что босые ноги стояли не на земле, а на железе и бетоне. Разумных Артур почуял вдали, но мешали толстые стены.
Холодное оружие брата Обо Артур обнаружил неподалеку, кривой кинжал торчал в горле жирного здоровяка, похожего на борца сумо. Сумоист отличался от прочих, и не только увесистой алебардой-нагината. Он носил более дорогую одежду, несколько золотых украшений и пояс с метательными ножами.
Борьба сумо! Еще одно слово, и сразу зрительный образ, как озарение – квадратная арена, орущий зал, два голых трясущихся гиганта в набедренных повязках. Словно по инерции, Артур вспомнил, как выглядел телевизор, в котором показывали борьбу, и как выглядела квартира с телевизором.
Его квартира в Питере.
– Древние японцы, – вслух произнес Артур. – Древние японцы на секретном объекте… Черт возьми, я-то как сюда попал?
Обыскав трупы, он собрал неважную добычу – пару винтовок, револьвер с пустым барабаном, луковицы, мешочек вареного риса, табак, орехи, сушеная рыба. При виде пищи рот наполнился слюной. Но первая же попытка разжевать рис привела к новым страданиям. Заныли и зачесались десны. Артур ощупал рот.
– Зашибись, у меня режутся зубы…
Он снял с толстяка широкий кожаный пояс, в петлях которого блестели четырнадцать метательных клинков. Еще два Артур извлек из бедра брата Обо.
– Меня зовут Клинок, – неуверенно вымолвил Артур. – Нет… меня звали иначе. А потом звали Клинок.
Рефлексы сохранились прекрасно. Хозяин пальцев с интересом наблюдал, как блестящие лезвия вертятся между средним и указательным; лезвия слишком легкие и короткие для него… Затем он выхватил из пояса один за другим сразу три клинка и метнул их в сандалию японца, который лежал метрах в семи от него.
Все три лезвия воткнулись кучно в деревянную подошву.
– Похоже, я давно не биолог, – сообщил себе Артур, возвращая клинки на место. – Главное – это не сойти с ума…
Тряпки на толстяке пахли не слишком вкусно, но только его размер подходил высокому европейцу. Штаны оказались Артуру коротки, зато куртку, задубевшую на животе от крови, он обернул вокруг себя полтора раза. Подпоясался поясом с клинками, прицепил кобуру брата Обо и ножны с кинжалом, ствол сунул в карман фартука.
Он приготовился идти наружу.
За поворотом направо он наткнулся на металлическую лестницу, вмурованную в стену. Лесенка вела вверх, через круглый люк. Выше ярусом, в свете алой дежурной лампы, просматривался кусок коридора и следующая лестница.
Кроме этого выхода в закутке коридора торчали ручки еще двух дверей. Прежде чем откинуть запоры, Артур прислушался. На всякий случай поудобнее передвинул на поясе кинжал и дернул запоры.
Изнутри дохнула влажная темнота. Однако Артур пребывал во мраке лишь первую секунду. Загорелся слабый свет. В просторной кладовке теснились медицинские приборы. Когда-то они представляли собой последнее слово в электронике, но прошли годы и годы с тех пор, как к ним прикасалась рука специалиста.
«Кардиограф… узи… опять японские надписи… электронный микроскоп… пост рентгенолога… незнакомые модели, у нас таких не было…»
Артур замер, резко ушел вправо, подтягивая сломанную ногу, левая ручища уже подхватила пистолет, ладонь правой легла на рукоять кинжала.
Паук-осьминог шустро спрятался среди веток под потолком. Чуть позже Артур заметил место, где ползучая лоза проломила стену и проникла сюда из соседней залы.
– Откуда ты взялся, шутка генетиков? – спросил у паука Артур. – Ведь таких зверюшек даже в Японии не водилось.
Главное открытие ожидало его за высоким пультом, уставленным мертвыми мониторами. В углу залы возвышалась массивная лежанка томографа с выдвинутым колпаком. Но Артур увидел совсем другое…
– Камера анабиоза! – сипло выдавил он. – Похоже, почти как у нас в институте.
За второй дверью когда-то располагался учебный класс и библиотека.
– «Асахи кэмикл», – прочитал Артур на широком позеленевшем полотнище. – Асахи… что-то знакомое. Химики?..
Бумажные книги рассыпались при первом прикосновении, зато плакаты на стенах сохранились прекрасно. На плакатах люди разных профессий умело защищали себя и близких при ядерном взрыве и прочих подобных неприятностях. Один плакат задержал внимание гостя. На выцветшем застекленном ватмане одинаковые японские рабочие управлялись с горячим металлом.