Демон из сети
Шрифт:
Похожий на медведя чиновник подозрительно посмотрел на него и спросил:
– Что привело вас в Лондон? Почему вы хотите получить аудиенцию у королевы?
– Моя цель и пункт назначения - Россия. Однако посещение Англии включено в маршрут, а так как я дипломат, то уполномочен засвидетельствовать почтение своей страны вашему монарху.
– Сэрплас только что не пожал плечами.
– Вот и все. Через три дня я уже буду во Франции, и вы даже не вспомните обо мне.
Чиновник пренебрежительно бросил бумаги карлику, который заглянул в них и вежливо вернул Сэрпласу. Маленький человечек
– Ваши бумаги попадут в Уайтчепел, их там изучат. Если все пройдет хорошо... в чем я сомневаюсь... и представится удобный случай... что не так уж вероятно... королева примет вас примерно через неделю или десять дней.
– Десять дней! Сэр, у меня очень напряженное расписание!
– Вы хотите отозвать ходатайство? Сэрплас колебался.
– Я... должен это обдумать, сэр.
Леди Памела невозмутимо наблюдала, как карлик уводил посетителей.
В предназначенной им комнате висели зеркала в массивных рамах и потемневшие от времени старинные картины, а в камине был разведен огонь. Когда их маленький гид ушел, Дарджер тщательно запер дверь на задвижку и замок. Затем он бросил шкатулку на кровать, улегся рядом с ней, уставился в потолок и сказал:
– Леди Памела необыкновенно красивая женщина. Черт меня побери, если это не так.
Не обращая на него внимания, Сэрплас, заложив лапы за спину, мерил шагами комнату. В нем кипела энергия. Наконец он принялся сетовать:
– Вы втянули меня в опасную игру, Дарджер! Лорд Кохеренс-Гамильтон подозревает нас.
– Ну и что?
– Я повторяю: мы еще не приступили к реализации своих планов, а он уже подозревает нас! Я не доверяю ни ему, ни его генетически воссозданному карлику.
– Что за ксенофобия! И это у вас-то!
– Я не презираю это создание, Дарджер, я боюсь его. Если заронить подозрение в его макроцефальную голову, он не успокоится, пока не выведает все наши тайны.
– Возьмите себя в руки, Сэрплас! Будьте человеком! Мы уже слишком далеко зашли, чтобы отступать.
– Я что угодно, только не человек, благодарение Господу, - ответил Сэрплас.
– Но все же вы правы. Коготок увяз... А пока можно выспаться. Уйдите с кровати. Вы можете спать на коврике у камина.
– Я?! На коврике?!
– Я плохо соображаю по утрам. Если кто-нибудь постучит, а я не раздумывая открою дверь, вряд ли будет хорошо, когда обнаружат, что вы спите в одной постели с хозяином.
На следующий день Сэрплас вернулся в Отдел Протокола, чтобы заявить: ему позволено ожидать аудиенции у королевы в течение двух недель, но ни на день больше.
– Вы получили новый приказ своего правительства?
– подозрительно спросил лорд Кохеренс-Гамильтон.
– С трудом могу себе представить, каким образом.
– Я исследовал собственное сознание и поразмыслил о некоторых тонкостях фраз в моих инструкциях, - ответил Сэрплас.
– Вот и все.
Выйдя из Отдела, он обнаружил леди Памелу, ожидающую снаружи. Когда она предложила показать ему Лабиринт, он с радостью согласился. В сопровождении Дарджера они неспешно направились вглубь, сначала смотреть смену караула в переднем вестибюле, перед огромной стеной с колоннами, которая когда-то прежде чем ее поглотило разросшееся в период славных лет строительство служила фасадом Букингемского дворца. Пройдя вдоль стены, они направились к зрительской галерее над государственной палатой.
– Судя по вашим взглядам, сэр Плас Прешез, вас интересуют мои бриллианты, - заметила леди Памела.
– И неудивительно. Это фамильная драгоценность старинной работы, сделанная на заказ. Каждый камень безупречен, и все они прекрасно подобраны. Ожерелье гораздо дороже услуг сотен аутистов.
Сэрплас, улыбаясь, снова взглянул на ожерелье, обвивавшееся вокруг ее точеной шеи, над совершенной формы грудью.
– Уверяю вас, мадам, меня очаровывает вовсе не ваше ожерелье. Она чуть порозовела от удовольствия. Затем непринужденно переменила тему:
– Что это за шкатулку носит с собой ваш человек, куда бы вы ни пошли? Что в ней?
– А, это... Безделица. Подарок для Московского князя, последней цели моего путешествия, - сказал Сэрплас.
– Уверяю вас, она не представляет никакого интереса.
– Вы с кем-то разговаривали прошлой ночью у себя в комнате, - сказала леди Памела.
– Вы подслушивали под моей дверью? Я удивлен и польщен. Леди Памела зарделась.
– Нет-нет, это мой брат... это его работа, вы же понимаете... наблюдение...
– Возможно, я разговаривал во сне. Со мной такое бывает.
– На разные голоса? Брат говорил, что слышал диалог. Сэрплас отвел взгляд.
– Тут он ошибся.
Английская королева представляла собой зрелище, способное конкурировать с любыми другими диковинами этой древней страны. Она была огромной, как железнодорожная платформа из старинной легенды, а вокруг нее сновали слуги с едой и информацией, от нее они уходили с грязными тарелками и утвержденными законами. С галереи она показалась Дарджеру похожей на королеву пчел, но, в отличие от той, английская королева не совокуплялась, а гордо оставалась девственной.
Ее звали Глориана Первая, ей исполнилось сто лет, но она все еще росла.
Лорд Кемпбел-Суперколлайдер, случайно встретившийся им друг леди Памелы, который настоял на том, чтобы сопровождать их на галерею, нагнулся поближе к Сэрпласу и прошептал:
– Вас, разумеется, впечатлило великолепие нашей королевы.
– В его голосе явно слышалось предостережение.
– Иностранцы всегда бывают поражены.
– Я ослеплен, - ответил Сэрплас.
– Так и должно быть. Ведь на теле ее величества размещены тридцать четыре мозга, соединенные толстыми канатами нервных узлов в гиперкуб. Ее возможности переработки информации равны огромным компьютерам времен Утопии.
Леди Памела подавила зевок.
– Дорогой Рори, - сказала она, притрагиваясь к рукаву лорда Кемпбел-Суперколлайдера, - меня призывает долг. Не будешь ли ты так добр показать моему американскому другу дорогу назад?
– Разумеется, дорогая.
– Он и Сэрплас встали (Дарджер, конечно, все это время стоял) и осыпали ее комплиментами, затем, когда леди Памела ушла, Сэрплас двинулся к выходу.
– Не туда. Это общественная лестница. Вы и я можем выйти по лестнице для джентльменов.