Демон острова Скаттери
Шрифт:
Солнце уже садилось за лес на западе. Над темной стеной деревьев золотились облака. Ветерок приносил запахи весенних трав. Молодая зелень, в которой мелькали золотые шары одуванчиков, лежала под ногами. Хотя остров был мал, вскоре они уже перестали слышать шум лагеря, крики людей.
Тишина давила на Халдора.
— Бриджит, кто ты?
— Что? — переспросила Бриджит, которую вопрос оторвал от ее дум.
Он посмотрел на нее. Красивая. Если стереть с лица постное выражение, заставить улыбнуться, то никто не мог бы пожелать себе более красивой женщины. Но вряд ли когда-нибудь она улыбнется ему.
— Я тебе очень благодарен, — с трудом
Глядя в пространство, она сказала ровным голосом:
— Разве у тебя нет жены дома?
— Есть. Но моя Унн уже не принесет мне детей. А кроме того… — Он стиснул зубы. Почему он должен исповедоваться перед рабыней?
Она не похожа на рабыню. Конечно, кнут и голод могли бы поставить ее на колени. Но Халдор не хотел этого.
Он сглотнул комок в горле и снова заговорил:
— Я в долгу перед тобой. И я всегда плачу свои долги. Чего ты хочешь?
Она остановилась. Медленно, вся дрожа, она повернулась к нему. Он тоже остановился и услышал ее шепот:
— Свободу!
Халдор кивнул:
— Если Ранульф выживет, ты получишь свободу. А если он не будет калекой, я тебе щедро заплачу.
— Это… это в руках Господа… не в моих, — пробормотала она.
— Тогда проси своего Бога, — лукаво добавил Халдор. — Но конечно, для того чтобы заслужить свободу, тебе нельзя голодать. — Он заметил, что ее решимость поколебалась.
Он погладил свою бороду, размышляя вслух:
— Может, не стоит оставлять его одного в келье? Я прикажу установить поблизости свой шатер из промасленного холста. В нем можно укрыться от ваших ирландских дождей.
Она напряглась. Халдор пошел вперед, и девушка бросилась за ним.
— Ты должна понять меня. Я уверен, ты делаешь все возможное, для Ранульфа. И если он умрет, я буду добрым и милостивым хозяином для тебя. Но если… будем честными, каким-то чудом… он вдруг выздоровеет, я отпущу тебя. Но ты осталась без крова. Уходя, мы оставим за собой разоренную страну. За нами придут другие — грабить и убивать. Тебя ждет нелегкая жизнь, Бриджит. Я могу предложить куда более приятную.
Она взглянула на Халдора.
— Да… Вы предадите здесь все мечу и огню и уйдете, чтобы вернуться, когда мы восстанем из пепла, наживем богатство.
— Я стал викингом не по зову души. Я всю жизнь торговал. Как бы иначе я изучил ваш язык?
— Тогда почему же ты здесь?
— Так получилось, — сказал он и подивился тому, с какой готовностью рассказывает о своей жизни. — Мой отец был вольным землепашцем в Трандхейме. — Он вспомнил чудесные морские дали, дремлющие острова, лодки, пляшущие на волнах, крепкие деревянные дома Нидароса, холмы, заросшие лесами, фермы, дом… — Я был третьим сыном в семье и не мог рассчитывать на наследство. Я стал охотником и часто ходил на кораблях к финнам. Там мы били лесного и морского зверя. Я был довольно удачлив и вскоре купил ферму и два корабля. Не такие узкие, драккары, — он пренебрежительно махнул в сторону гавани, — а добрые пузатые торговые корабли. Затем мой отец заболел и умер. Средний брат ушел к русам с товарами, купленными в долг, и пропал. Все это пришлось оплачивать мне. Старший брат, Торстейн, горячая голова, мало занимался хозяйством. Он с большей охотой ходил с викингами. Повздорил с соседом. Дело дошло до драки, суд признал его зачинщиком. Пришлось раскошелиться. Конечно, я помог ему выкрутиться. А ведь у меня две дочери на выданье. И вот я собрал отряд для набега на Ирландию. Мне нужно поправить свои дела. Теперь я уже
Он подумал, что сказал слишком много, и резко замолчал. Они уже достигли южной оконечности острова. Между ними и берегом реки простиралась гладь воды. Она что-то шептала, нежась в лучах заходящего солнца. Воздух уже становился свежим и сырым.
Бриджит перекрестилась и прошептала молитву. Затем она с вызовом спросила его:
— Если быть грабителем так выгодно, так почему же ты не станешь им? Почему ты стремишься торговать?
Он удивился, но ответил:
— Почему? Можно, конечно, отправиться в набег, если нужда погонит. Но что за удовольствие причинять горе людям, которые не сделали тебе ничего плохого? Мне нравится бывать в разных странах, беседовать с людьми. Грабителю это недоступно.
Бриджит бросила на него любопытный взгляд:
— Почему бы тебе не перейти в христианство?
— Нет. Я не предам Тора. Мы всегда заодно — я и Рыжебородый.
— Твой демон может гордиться тобой, — вспыхнула она и тихо добавила:
— Но я буду молиться за твоего сына.
Халдор пожал плечами:
— Да. Так ты можешь заслужить свободу. Если умилостивишь твоего бога.
— Рот его искривился. — Но не забывай, что ты должна есть. А может, ты ведьма, Бриджит? Я хотел расспросить тебя, а вместо этого выложил свою историю. Теперь твой черед. Скажи, кто ты, и я подумаю, что предложить тебе.
Успокоившись, она кивнула. Солнце превратило ее волосы в расплавленную бронзу. Она смотрела на воду, цветом напоминавшую янтарь. Помолчав, она заговорила мягко и медленно:
— Моя жизнь мало отличалась от твоей. Отец мой, Конейль Мак-Нейл, правил селением, которое вы сожгли. Мать моя была рабыней, но он хорошо относился к нам обеим. Когда мне исполнилось шесть лет, мать умерла в родах. На следующий год отец послал меня к тетке, аббатисе.
— Зачем? — удивился Халдор. — В Норвегии мы отдаем незаконнорожденных в обучение ремеслам, чтобы они были полезными семье. А здесь какая выгода?
Бриджит не отвечала. Лосось выпрыгнул из воды и, описав дугу, с плеском шлепнулся обратно. Наконец она сказала:
— Жена отца не могла простить моей матери того, что та не забывала старых богов. Мать, конечно, приняла христианство, но все же приносила жертвы им… — Девушка помолчала. — Отец разрешал ей. Боюсь, он тоже не был истинным христианином, и я молюсь за его душу и душу моей бедной матери. Она была темная женщина и не осмеливалась забыть старых богов… — Она несколько раз перекрестилась. — О Святая Мария и Святая Бригитта, благодарю вас за мое спасение…
— Так тебе нравится быть… монахиней? — тихо спросил Халдор.
— Да! — прошипела Бриджит. Она смотрела перед собой невидящими глазами. — Моя мать прислуживала отцу и его жене, а потом садилась в самом дальнем закутке, подальше от огня. И это та, которая любила его! А потом она умирала в холодной постели, а отец даже не пришел проведать ее — это ведь не пристало мужчине! Так стоит ли служить мужчинам?
— Но мужчина и женщина могут пройти по жизни, будучи друзьями… — Халдор с трудом произносил непривычные слова. Он хотел приручить девушку ради Ранульфа, а в глубине души понимал, что это нужно и ему самому. — Ты же умная девушка, — сказал он. — Неужели ты найдешь удовлетворение в бедности, покорности и восхвалении своего бога?