Демон плюс
Шрифт:
…Жертвы продолжали хранить безмолвие. Шеф вышел в серо-зеленую приемную, сплетенную из высохших водорослей, и показательно громко захлопнул дверь. Секретарша (французская королева Мария-Антуанетта), сидевшая на спине бамбукового лебедя с ушами мамонта (так Дали представлял себе канцелярский стол), подняла накрашенные глаза, выражая любопытство.
– Согласились, монсеньер?
– спросила она.
Куда денутся…– пожал плечами Шеф. Вспомнив про сигару, он прикурил от золотой настольной зажигалки в виде ягуара – пространство мгновенно наполнилось клубами терпкого дыма и сильным запахом табачного листа.
Вы жестоки, монсеньер, – хлюпнула припухшим носом Мария-Антуанетта. – Я очень сработалась с шевалье Калашниковым, и он мне откровенно симпатичен. Пару раз
Секретарша уткнулась в кружевной платочек с вензелем династии Бурбонов.
– Почему навсегда?
– беззаботно пыхнул сигарой Шеф.
В зрачках королевы блеснул холодный огонь.
– Потому что те двое, которых вы послали в прошлый раз, не вернулись.
…Шеф счел нужным не продолжать разговор.
Глава пятая
ВОДА И ВИНО
Откровенно зевая, полуприкрыв морщинистые веки, почтенный Бен-Ами презрительно смотрел на празднично одетых людей. Целая куча народу жадно облепила столы, уставленные нехитрой снедью. Надо сказать, видел он довольно плохо (что немудрено в его преклонном возрасте), но вполне мог разглядеть происходящее вокруг. За восемьдесят два полновесно прожитых на этом свете года мудрый старец Бен-Ами полностью убедился – чудес не бывает. Нет, возможно, слухи по поводу Кудесника и правдивы, особенно насчет призрачного хождения по воде. Кто знает, не исключено, что ввиду небывалой жары, в тот день Галилейское море серьезно обмелело – и он запросто прошел по скользким камням. А народу-то только и дай повод, чтобы преувеличить все в десять раз и разнести эту новость по базарам. Какой-то безумец собрался даром разливать вино: это единственное, что отложилось в их размякших от скаредности мозгах. Люди просто с ума посходили. Каждый притащил с собой емкости побольше: кто ведра, кто деревянные лохани. Его сосед, влиятельный патриций Аркадий, и вовсе поразил – привез две сорокаведерные бочки, приказав рабам запрячь телегу парой могучих быков. Потрясающая наивность. Оно понятно – какой же еврей откажется от возможности сэкономить (иначе он вообще не еврей, а неизвестно кто). Но здесь видно – устроители перестарались. Бен-Ами готов поставить на кон честь своей жены, прекрасной юной Рахиль, что это окажется самая бездарная свадьба в Иудее: гости уйдут отсюда позорно трезвыми, как пустынные шакалы. Он повернул голову, дабы поделиться сомнениями с близким другом, возлегавшим рядом с ним на гостевых носилках – столь же уважаемым, сколь и толстым виноторговцем Иеремией. Но тот, пригревшись на солнышке, уже задремал, сладко выпустив слюну.
Учитель, а получится ли превращение? – суетливо семенил вокруг Кудесника приземистый лысый мужик с седой бородой, одетый в застиранную тунику. – Ты только посмотри, сколько собралось народу – кокосу упасть негде! Тут не только весь цвет Ерушалаима и Кана, но и еще из других городов приехали: от Фив до Дамаска. Воды натащили – ужас. Бедная река Иордан обмелела – чем уж ее только не черпали, даже ложками. Кто мог ожидать такого ажиотажа? Скажи, хватит ли твоих возможностей? Иначе, я чувствую сердцем – нас с тобой прямо в этих бочках и утопят.
Петр, раздави червя своих сомнений, – взяв ученика под руку, улыбнулся Кудесник. – Я же давно говорил тебе – надо просто верить. Вполне достаточно одной капли веры: она сравнится по силе с осенним ливнем.
Рядом по камням прогрохотала повозка с очередными бочками.
– Так-то оно так, -трясся мнительный Петр, лихорадочно оглядываясь. – Однако же, Учитель, ты только глянь на тех симпатяг… – он показал на группу сумрачных мужиков с опухшими лицами,
…Кудеснику сделалось настолько весело, что он с трудом сдержал взрыв хохота. Превращать воду в вино он научился еще в раннем детстве, благодаря чему у них во дворе соседи никогда не скучали. Откровенно говоря, он еще и не то умеет… но публику следует впечатлять постепенно, увеличивая градус заинтересованности. Если по его приказу бегемот обернется хорьком, пресыщенная развлечениями толпа навряд ли станет этим восторгаться. А вот процесс превращения воды в вино – это просто, понятно, доступно каждому. И главное – чрезвычайно эффективно. Можно не сомневаться, максимум через год об этом событии прознают даже в дремучих лесах, где живут варвары, одетые в звериные шкуры и питающиеся волчьими головами. Объективности ради волнение Петра тоже можно понять: запсихуешь от одного зрелища, сколько пьяниц собралось на поляне. Можно сто раз рассказать байку про силу веры, но один взгляд на алкашей с налитыми кровью глазами – и все убеждения рассыплются в прах. Вино – это вино.
– Не беспокойся, -добросердечно сказал Кудесник утирающему пот Петру. – Поверь, нам не придется спасаться бегством. На крайний случай я смогу вложить в их сердца любовь вместо ненависти – и они не тронут нас.
Петр облегченно вздохнул. В глубине души он сожалел, что добровольно вызвался присутствовать на свадьбе: переломы заживают очень долго. Самым мудрым решением было бы послать вместо себя в Кану Андрея: он парень здоровый, пальцами запросто подковы гнет. Или Марию Магдалину – тоже можно. Женщин если и бьют, то все-таки не так сильно.
…Народ на поляне между тем стал волноваться – зрители трепетали от неизвестности и желания поскорее воочию увидеть волшебное действо. Задние напирали на передних, передние толкали свадебные столы. Невеста пребывала в полуобморочном состоянии, но никто не желал потратить на нее хоть каплю воды, чтобы привести в чувство. Напряжение не замедлило вырваться наружу – один римлянин случайно толкнул иудея, бережно державшего кувшин: немного влаги выплеснулось на землю. Сразу же вспыхнула драка. Гиперборейские варвары, установившие свои палатки на окрестных холмах, со смехом жевали соленые овощи, наблюдая потасовку.
Учитель, пора уже начинать, – тревожно заметил Петр. – Если они не получат то, чего ждут, на этой свадьбе половина гостей кровью умоется.
Свадьба без драки – денарии на ветер, – мягко возразил Кудесник – Но ты прав, если они ввязались в сражение из-за воды, то лучше предложить им вина.
…Он плавно простер перед собой руки. Воздух вокруг пальцев заколыхался расплывающейся прозрачной волной – словно от жаркого огня. Все присутствующие разом замолкли: послышалось, как стонет вконец сомлевшая от жары невеста. Драка прекратилась, и ее участники застыли, будто в детской игре «Море волнуется раз» – чья-то нога повисла в вязком воздухе в паре сантиметров от ребер скорчившейся в пыли жертвы. Пауза продолжалась примерно полминуты и показалась всем вечностью. Подождав, Кудесник опустил ладони и отряхнул их – так, как стряхивают капли после омовения. Толпа взирала на него с молчаливым недоумением. Петр горячо молился, прикидывая – куда лучше пробивать в толпе дорогу, если у Учителя вдруг не получится превратить кулаки в вату.
…Люди молча переглядывались. Никто не верил, что долгожданное чудо случилось так потрясающе быстро и главное – столь обыденным образом. Многим представлялось: для превращения воды в вино надо танцевать с бубном, плеваться огнем и приносить в жертву черного козла. Чудеса без наличия козла казались надуманными, фальшивыми и шарлатанскими. Каждый боялся прикоснуться к своей посуде – жажду и нетерпение как рукой сняло. Наконец молодой гиперборейский варвар раскрыл рот, полный крепких белых зубов, и опрокинул туда содержимое внушительной бронзовой чаши. Он еще не допил, когда его желто-серые глаза изумленно распахнулись, став похожими на два подноса из ближайшей таверны.