Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
Взгляд, которым Квинтал одарил его в ответ, лишь подтвердил худшие опасения Эвелина. В усмешке Квинтала не осталось ничего от слуги Божьего, а ведь впереди их ждали занятия с оружием, и «промах» одного мог окончиться фатально для другого.
Еще больше беспокоило Эвелина то обстоятельство, что за их дневными занятиями придирчиво и внимательно наблюдали магистры, и они не могли не понимать, что происходит. Орден Санта-Мир-Абель в высшей степени серьезно относился к физической подготовке; возможно, предполагалось, что Эвелин должен найти способ защитить себя от подобных выпадов. Возможно, этим занятиям придавалось не меньше значения,
Однако все огорчения и тревоги дня улетучивались как дым, когда по вечерам Эвелин занимался своим настоящим делом, обычно под руководством магистра Джоджонаха. Иногда все сводилось к изнурительному изучению бесконечных текстов и заучиванию описаний различных процедур, которые он твердил с таким упорством, что повторял их даже во сне. Но были и другие вечера, которые Эвелин и Джоджонах просто проводили на крыше. Они сидели и глядели на звезды; иногда задавали друг другу вопросы, но больше молчали. Инструкции Джоджонаха часто были понятны, но Эвелин научился понимать их сердцем. Он должен был наблюдать ночное небо, знать на нем каждую звезду и ее название.
Эвелин любил эти вечера. Они давали ему ощущение близости к Богу, к покойной матери, ко всем людям — и живым, и мертвым. Он чувствовал себя частью какой-то высокой истины, чувствовал единение со всей Вселенной.
Но это спокойное созерцание звезд было не единственным видом занятий, которые Эвелин предпочитал другим. Больше всего его привлекали те вечера, когда он вместе с магистром Джоджонахом работал с камнями. В аббатстве их было около пятидесяти типов, и все они обладали особыми, присущими только им свойствами; к тому же в каждом отдельном камне была сокрыта большая или меньшая магическая сила. Некоторые камни могли использоваться для разных целей; с помощью гематита, к примеру, можно было просто выйти из тела, завладеть другим телом, подавить дух его владельца, а также исцелить его физические раны.
Эвелин знал свойства и возможности всех камней и очень быстро выработал у себя способность выявлять их магические свойства с помощью простого прикосновения. Из двух внешне одинаковых камней он безошибочно определял тот, что был сильнее.
Отмечая очередное достижение своего ученика, Джоджонах просто кивал головой, словно это было делом обычным, но в глубине души снова и снова восхищался способностями юноши. В аббатстве были всего четыре магистра, в том числе отец Маркворт, которые могли так уверенно определять интенсивность магического воздействия камней. И между прочим, именно этот факт оказался решающим, когда встал вопрос о том, кому именно быть аббатом, поскольку соперник Далеберта Маркворта такой способностью не обладал.
А здесь перед изумленным взглядом Джоджонаха предстал совсем «зеленый» новичок, двадцатилетний юноша, в своем искусстве намного — да, очень намного! — опередивший самого аббата Санта-Мир-Абель!
— Ночь облачная, — осмелился заговорить Эвелин, вслед за Джоджонахом поднимаясь по винтовой лестнице на крышу, где они обычно сидели, изучая звезды.
Магистр не ответил, продолжая подниматься по ступеням, и Эвелин счел за лучшее не настаивать.
Но Эвелин удивился еще больше, когда на крыше он увидел поджидающих их магистра Сигертона и аббата Маркворта. Сигертон держал в руке небольшой алмаз,
Трое почтенных мужей отошли к краю крыши и заговорили между собой. Эвелин старался не подслушивать, но против воли улавливал обрывки разговора, в особенности когда Сигертон громко и недовольно заявил, что это против правил.
— Нигде не сказано, что студент первого года обучения должен подвергаться такому испытанию. Да и что нам это даст даже в случае успеха? — сердито заявил он.
— Это не испытание, а демонстрация, — возразил Джоджонах, непроизвольно повысив голос.
— Хвастовство, точнее говоря, — презрительно усмехнулся Сигертон. — Место уже за ним, к чему все это?
Джоджонах топнул ногой и обвиняюще ткнул пальцем в Сигертона. Эвелин тут же отвел взгляд. Ему было тяжело видеть перебранку между магистрами. В особенности если учесть, что предметом спора был он сам!
Чтобы ничего больше не слышать, Эвелин начал про себя читать вечерние молитвы. Но все же услышал реплику Джоджонаха, касающуюся утренних занятий; что-то насчет того, что это может плохо кончиться, а им нельзя рисковать.
В конце концов аббат Маркворт прервал спор, подняв руку, и подвел обоих магистров к юноше.
— Это необычно, да, — сказал он. — И позвольте сообщить вам, магистры Джоджонах и Сигертон, — это не испытание, не демонстрация и вообще никакого отношения к острову Пиманиникуит не имеет. Просто я хочу удовлетворить свое любопытство.
Он перевел взгляд на Эвелина.
— Я много слышал о тебе, сын мой. По мнению магистра Джоджонаха, ты делаешь поразительные успехи, — Эвелин даже не смог обрадоваться — так велико было охватившее его благоговение. — Ты уже использовал камни? — смысл вопроса не сразу дошел до юноши. — По словам магистра Джоджонаха, ты высоко поднимался с гематитом и разжигал камины с помощью маленьких кристаллов целестита.
Эвелин кивнул, но на этот раз сумел выдавить из себя:
— Лучше всего получается с гематитом.
Отец Маркворт мягко улыбнулся.
— Удовлетвори мое любопытство.
На протянутой ладони отца Маркворта лежали три камня: малахит, с неровными кольцами различных оттенков зеленого, блестящий полированный янтарь и серебристый кусок змеевика, по размеру — самый большой из трех. Все камни имели форму длинных и узких брусков.
— Знаешь, что это такое? — спросил Маркворт.
Эвелину, конечно, были известны магические свойства этих камней — столь различные, что было странно, с чего это аббату пришло в голову собрать их вместе. Юноша кивнул. Маркворт вручил ему камни.
— Можешь почувствовать их силу? — спросил аббат, пристально глядя Эвелину в глаза.
Ему зачем-то нужно знать правду, понял молодой человек. Он хочет быть абсолютно уверен.
Эвелин закрыл глаза, свободной рукой беря камни по одному и стараясь вчувствоваться в их силу. Спустя несколько мгновений он снова открыл глаза, бестрепетно встретил взгляд аббата и кивнул.
— Зачем нужно использовать их в такой комбинации? — рискнул спросить магистр Джоджонах.
Но отец Маркворт лишь гневно отмахнулся от него. Тем не менее Джоджонах снова начал протестовать, и Маркворт отрывисто бросил: