Демон страсти
Шрифт:
– Кирстен, – прохрипел он.
О Господи, как это было хорошо! Чертовски хорошо! Кирстен совсем не была похожа на тех молоденьких актрис, которые отдавались из корыстных побуждений. Она не стремилась купить его поддержку при прохождении теста на киногеничность.
Он был ей нужен. Он, а не кинозвезда Рэйлан Норт. Все было искренне. Все было настоящее. Все было так, как и должно происходить между мужчиной и женщиной. И ее отчаяние возбуждало его в тысячу раз сильнее, чем любые ухищрения опытной гейши.
Его плоть была так тверда, что приходилось стискивать зубы от этой сладкой
Мокрые смятые простыни опутывали их ноги. Мешали. Он хотел бы укрыть и защитить Кирстен собой, и тогда, зная, что она больше не опасается его, целовать ее губы и легонько гладить ее, пока она не начнет истекать любовным соком и не откроется ему так, как он мечтает.
Но Рэйлан не хотел торопить события. Всему свое время. Нетерпеливость только вредит.
Кирстен не открывала глаз, но его встретил чуть приоткрытый рот. Ее губы были влажными и прохладными, но изнутри шел жар. Он подарил ей несколько мягких, нежных поцелуев и провел своими губами по ее губам, слизал соленые слезы из уголков губ и вдруг почувствовал ее язык.
Как будто бочонок пороха взорвался у него внутри. Кипящая лава потекла из груди к животу, вниз… И вдруг его охватил звериный инстинкт. Должно быть, Кирстен тоже почувствовала это. Ее руки, словно безумные, порхали по его шее.
Рэйлан прикоснулся губами к ее соскам, и она издала сдавленный стон. Больше всего на свете он хотел взять их в рот и ласкать языком долго-долго, чтобы почувствовать зубами их твердость и полноту.
Но теперь зачинщицей стала Кирстен. Со страстью, которой он и не ожидал, она целовала его шею и дюйм за дюймом спустилась до груди.
Руки Рэйлана легли ей на затылок и двигались, вместе с ее головой.
– Как ты красив! – шептала она. Кирстен нежно покусывала упругие мускулы на его груди. Исследующие губы набрели на его сосок в кольце курчавых волос и на мгновение застыли. Рэйлан, томясь в ожидании, затаил дыхание.
Сначала она легонько сомкнула губы вокруг этой бусинки плоти, а затем сладострастно вытянула язык, влажный кончик которого принялся постукивать по ней.
Его бессвязное бормотание означало благодарность богам за это блаженство. Шепча нежности, он гладил ее волосы. Кирстен отвергла желание притянуть ее голову вверх и спустилась ниже, целуя живот.
Рэйлан не успел застегнуть ни пуговицу, ни молнию своих джинсов, разбуженный среди ночи ее криками. Он знал, что если Кирстен откроет глаза, то увидит густой покров темных волос. Страшно было подумать, что еще она могла увидеть. «Пожалуйста, нет. Не порти все сейчас. Она подумает…»
Ее рука скользнула в расходящиеся половинки молнии, и он почувствовал ее пробное прикосновение. Даже сквозь пунцовую пелену страсти, затмившей его разум, угрожая навсегда лишить рассудка, он поразился ее раскрепощенности. Пусть прикосновение было неуверенным, даже робким, но ведь она все же дотронулась. Он хотел полностью отдаться тому блаженству, которое испытал бы, возьми она его плоть в свою маленькую ладонь. Ее ласки стали смелее, и тело Рэйлана отвечало на них. Все его сознание было сконцентрировано только на движениях этой маленькой руки.
– Кирстен, о Господи, Кирстен…
И вдруг все прекратилось.
Рэйлан открыл глаза. Кирстен сидела в напряженной позе, держа спину неестественно прямо. Она прижимала руки к груди, как будто только что вырвала их из пасти кровожадного чудовища. Глаза были полны смертельного ужаса, словно он монстр из ночных кошмаров.
Ласково позвав ее по имени, Рэйлан протянул руку. Она вся съежилась, избегая прикосновения, и закрыла рот обеими ладонями, чтобы сдержать вопль. На искаженном лице застыл стеклянный взгляд, в котором ничего нельзя было прочесть, кроме страха и отвращения.
С гримасой обиды и недоумения Рэйлан выставил вперед напряженные руки.
– Понимаю. Вы не подозревали, что это я. Больно было говорить это. Почти так же больно, как постоянно подавлять свое желание.
– Дайте мне еще минуту, – прохрипел он. С демонстративной медлительностью Рэйлан сел в кровати, затем так же медленно встал. По пути в ванную застегнул джинсы, зажег свет, включил холодную воду на полную мощность и подставил голову под струю. Он ополоснул лицо и грудь, хотя прекрасно знал, что это не усмирит волнения в крови до завтрашнего утра.
Затем принес из ванной чуть смоченное, водой полотенце. Кирстен отшатнулась, когда он сел и протянул его.
– Вы вся мокрая. Вряд ли это приятно. Вытрите лицо, шею.
Сам того не желая, он говорил грубо. Его попытки обуздать раздражение ни к чему не привели. Ведь он бежал сюда не за тем, чтобы заняться любовью с Кирстен. Единственное намерение, с каким он ворвался в спальню, было дать этой женщине то, что она от него захочет. Он так и сделал.
А теперь Кирстен смотрит так, будто он Джек Потрошитель. В конце концов Рэйлан не делал ничего такого, о чем она его не просила. Нельзя сказать, что он воспользовался ситуацией. Любое животное в мире – от черепахи до зебры – не могло бы иначе истолковать ее поведение. Она сама спровоцировала его на первые ласки. И он поддался. Это ее губы и ее руки первыми побежали по всему его телу, а не наоборот.
Но когда она зарылась лицом в холодное, влажное полотенце и ему стала видна ее почти детская макушка, он захотел погладить Кирстен по голове и сказать, чтобы она не расстраивалась. Откуда в нем опять взялось это сострадание, Рэйлан понятия не имел. В теперешнем его состоянии это было странно. Очень странно для него.
Но тем не менее он чувствовал сострадание, и даже в тысячу раз более сильное, чем на встрече у Мэла, когда впервые проникся этим чувством. Кирстен может отрицать это сколько угодно, но он нужен ей. Для секса. Для любви. Для чего угодно.
Промокнув пот, она отдала полотенце Рэйлану.
– Спасибо.
– На здоровье. – Он сложил полотенце и бросил на ночной столик. – Вам нужно сменить рубашку. Где у вас белье?
– Третий ящик. – И показала на шкаф. Он поискал в темноте, принес свежую ночную рубаху. Потом отвернулся и стоял так, пока тихое «спасибо» не известило его о том, что она переоделась.
– Попробуйте уснуть.
Она послушно легла. Рэйлан накрыл ее покрывалом и склонился над ней.
– Что вам снилось, Кирстен?