Демон в дюнах

Грабенстейн Крис

Все, кроме меня.

— По променаду мы уже нагулялись, — вздохнула девушка по имени Донна, выгибая спину и до максимума натягивая чашки четвертого размера.

Если Джерри Мак-Миллан цитировал письма из «Пентхауса», то Донна была достойна съемок для этого журнала.

— Итак, — изрек Джерри, — насколько я понял, вам обеим надоело прогуливаться без толку.

Как ни странно, но это пошловатое замечание тоже вызвало у девчонок смех.

— Еще как! — протянула Донна, волосы которой копировали небрежно взлохмаченную прическу Фэрры Фосетт со знаменитого плаката. — Нам хочется оттянуться

по-настоящему. Мы готовы развлекаться на полную катушку!

— В таком случае, дамы, вы пришли на правильный пляж, — вмешался Кевин, который всю зиму и весну прокачивал железо на установленном в гараже силовом тренажере, готовя грудь и живот именно к этому моменту.

Я отирался поодаль. Когда тебе шестнадцать и ты слишком робок, хорошо иметь развязных друзей вроде Джерри и Кевина.

— В таком случае, солнышко… — прошептал Джерри, присаживаясь на корточки, чтобы предоставить девчонкам возможность взглянуть в его подернутые поволокой глаза. — Вы когда-нибудь слышали о дюнах? Это к югу отсюда, в национальном парке.

— Само собой, — подала голос вторая девушка, Кимберли, переворачиваясь на живот, чтобы подставить солнцу спину. На ней был крошечный купальник-бикини в горошек, похожий на упаковку от белого хлеба. Нижняя часть купальника представляла собой два малюсеньких треугольника, удерживаемых вместе белыми пластмассовыми кольцами на бедрах. Она потянулась назад и расстегнула крючок на скудном топе, чтобы избежать появления на спине непривлекательной белой полосы в дополнение к белым бубликам, которые, несомненно, должны были остаться под кольцами у нее на боках.

— Встретимся в дюнах, — предложил Кевин. — В десять часов. Мы принесем освежающие напитки.

— А потом мы насобираем дров, — добавил Джерри. — Мы потрем сухие твердые палочки друг о друга. Может, нам и удастся высечь огонь.

Двусмысленные шуточки Джерри заставляли этих девчонок хихикать.

Я молча стоял в стороне.

Когда мне было шестнадцать лет, девчонки вселяли в меня страх.

— А можно, мы возьмем с собой Бренду? — спросила Донна, бикини которой пылал оранжевыми и золотыми цветами, вызывая в памяти кофеварку в кухне нашего мотеля. — Только Бренда другая. Она любит читать книжки и все такое.

— No problemo. Она может пообщаться с Дейвом. Он тоже читает книжки. Все, что нам задали на лето, прочитал еще в июне.

Это было действительно так. По части книг я был так же крут, как Джерри и Кевин во всем остальном.

— Вы уверены? — хихикнула Кимберли. — Что, если Бренда страшная как смертный грех и злая как собака?

— Не имеет значения, — отмахнулся Кевин. — Дейв прихватит поводок и будет ее выгуливать. А мы тем временем найдем себе занятие поинтереснее.

Вот так и получилось, что в полдесятого вечера мы с Кевином Корманом стояли под мутноватым уличным фонарем в ожидании прибытия Джерри Мак-Миллана. Нам предстояла выпивка и общение с двумя сексапильными студенточками и незнакомой книголюбкой Брендой.

Как я уже говорил, Джерри уже исполнилось семнадцать, но выглядел он старше, поэтому именно ему всегда поручалось раздобыть взрослые напитки для любой вечеринки. Для того чтобы разжиться парой ящиков пива и несколькими бутылками «Вина с фермы Буна», он смотался в «Барнегат-Бэй-Боттлс», самое отвратительное заведение из всех магазинов в Сисайд-Хайтс, возможно даже во всем Нью-Джерси, торгующих спиртным на вынос. Вино было двух видов — яблочное и земляничное. И то, и другое скорее напоминало «Кулэйд», разведенный солодовым раствором. Или, возможно, бензином.

Просто поразительно, как много подробностей того вечера в 1975 году я, оказывается, помню. Как будто все это случилось вчера, хотя я только что осознал, что уже много десятилетий обо всем этом не думал. Я вырос. Поступил в колледж. Стал богатым и знаменитым. Запер свои каникулы на побережье Джерси в воображаемую коробку из-под обуви вместе с остальными давно позабытыми событиями.

Но сегодня я лежу в постели, то засыпая, то просыпаясь, и моя голова полна самых свежих деталей.

Бассейн в мотеле «Ройял-Фламинго» с изгибающейся горкой, постоянно увлажняемой струйкой воды, помогающей слететь с нее еще быстрее.

Пирс Фантаун с его скрипучими аттракционами, включая «Населенный привидениями особняк доктора Шэллоугрейва». [2]

Пляж, кишащий загорелыми телами. Прыгающая под доносящуюся из включенных транзисторов музыку молодежь. Если мне не изменяет память, тогда все танцевали под одну и ту же композицию — саундтрек Тихуаны Брасс из фильма «Игра в свидания».

Но больше всего я вспоминаю Бренду Наррамор.

Пожалуйста, не говорите об этом моей жене, которая лежит сейчас рядом, уютно прижавшись к моей спине. Но я действительно думаю о девушке, с которой познакомился однажды летом почти три с половиной десятилетия назад.

2

Шэллоугрейв (Shallowgrave) переводится с англ. как «неглубокая могила».

Бренда Наррамор.

Моя первая летняя любовь.

Моя муза и вдохновение.

Сколько раз я рисовал ее тело? Вначале оно принадлежало затянутой в кожу воительнице, главному персонажу моих комиксов. Затем воительницу сменила другая героиня — неуязвимый уличный боец в летном комбинезоне. Сколько часов я провел, выводя ее очертания и изгибы? Фактически я сколотил состояние, трансформировав воспоминания о Бренде Наррамор в выполненные тушью изображения Белинды Найтингейл, супергероини постапокалиптического мира.

Критики всегда клеймили мою невозможно грудастую амазонку в облегающем фигуру костюме, называя ее «не более чем сексуальной подростковой фантазией».

Они правы.

Таковой она и являлась.

Она — Бренда Наррамор.

Та самая девушка, которую, как мне казалось, хочет у меня отнять облаченный в балахон демон.

Наконец машина Джерри захрустела шинами по ракушкам на обочине дороги.

Из вмонтированного в панель транзистора лилась популярная песня дуэта «Капитан и Тенниль». Любовь удержит нас вместе… Это мог быть только приемник. Джерри ни за что не купил бы такую фиговую кассету.