Демон
Шрифт:
Его сильно поразила картина вырезанных подчистую семей в одной из разрушенных деревень. Если Катерина после своего кровавого марша спокойно смотрела на трупы, то орк, который пусть и много повидал, все еще не привык к таким зверствам. Он всегда предпочитал воевать против мужчин. Воевать с женщинами и детьми - признак слабости, трусости.
И то, что воющий ничем не лучше простого животного. Да и то мало какие животные так себя ведут.
Катерину же в резне он ни разу не попрекал, и не было это видно даже во взгляде. В нем за то было вечное сочувствие,
– Колонизаторы ведь установили свои порядки, - заметила женщина, несколько неохотно вовлекаясь в беседу.
– Порядки установили, но сами колонизаторы устраивали резню. Да и племена орков не забыли давние конфликты. Их не объединяет созидание. Как только колонизаторы уйдут в силу тех или иных причин, все вспыхнет с новой силой. И если раньше в распоряжении были лишь копья, то с ружьями эта война примет самый отвратительный оборот... но даже тогда у нее будет больше причин, чем у того, что мы видели сегодня, - Салим грустно смотрел на огонь.
– Если подумать, то любая война бессмысленна.
– Война, не знаю. Если один человек ненавидит другого, на то обычно есть причины, начиная от обычной зависти. Но убивать целые семьи... зачем?
– У вас в Африке этим не занимаются?
– осторожно спросила женщина.
Наемник помрачнел:
– Порой случается. Как мне говорили. Может, и не порой. Но мои братья во многом неразумны. Нецивилизованны. Новая религия, насаждаемая проповедниками и миссионерами, не помогает. Во многом еще больше разобщает. Если до этого были межплеменные причины, то теперь прибавилось разделение на адептов веры с другой стороны, и ее противников с другой.
Угли костра продолжали тлеть, давая небольшое, но тепло.
– А здесь...
– орк вздохнул.
– Здесь у людей действительно есть цивилизация. Их не сковывают суеверия, наоборот, многие из них ревностные католики. И я все пытаюсь понять, зачем воевать против собственного народа?
– Чтобы дети не отомстили за отцов, - пожала плечами рыжеволосая.
– За время путешествий по этой стране я как раз заметила подобные обычаи. Может, не в каждой семье так заведено. Но во всем мире люди, да и другие расы... все одинаковы... все опасаются подобного.
Порой Катерина задумывалась, а не хочет ли ей отомстить ее сын?
На фотографию после инцидента в Леоне женщина взглянула всего один раз, когда Салим вернул ее после пробуждения.
Еще раз заставить себя сделать подобное было для женщины выше собственных сил. Что уж говорить о моменте, если придется встретиться лицом к лицу? Похоже, если тот захочет свершить свою месть, то никакого сопротивления не встретит. Возможно, так оно и будет правильным...
Граница США и Мексики, несмотря на то, что война между государствами отгремела десятилетия назад, охранялась настолько тщательно, насколько позволяли людские ресурсы.
По крайней мере, дороги были защищены, а уже в поселениях Штатов шерифы внимательно следили за незнакомцами.
Хэммет подумывал о том, что нужно раздобыть денег, если они собираются пересекать границу по неохраняемой пустыне. Найти шерифа, который за взятку, если спросят, сделает круглые глаза и скажет, что не видел никого.
Пересекать поселения, захваченные бандитами, себе дороже. Равно как и границу. Если дошли депеши от людей принца Артура, на границе их уже ждут.
Однако Ангус сразу отрезал другие варианты. На всем пути он переписывался с дальними родственники, что неотступно следовали за путешественниками. Использовали в качестве почтальона ручного орла, что очень удивило Уильяма. Для него пределом была голубиная почта.
Про телеграф даже заикаться не приходилось. Бывший крестоносец не понимал машины, в том числе и паровые двигатели. Да и вообще считал, что прогресс губит войну. Люди все меньше и меньше встречаются лицом к лицу на поле боя. И если так дальше пойдет, то войны будут вестись не людьми, а машинами. Здесь Михаил уверился, что Уильяму порой не откажешь в фантазии.
– Пройдем вместе с потоком беженцем, - заявил гном, получив очередное послание.
– О нас не знают, и крестоносцев на границе нет.
– Похоже, орден не хочет марать заранее руки. Хочет довести ситуацию до предела в Мексике, чтобы и США не расслаблялись, - заметил профессор, мельком взглянув на Уильяма.
Бывший крестоносец постепенно начал все более спокойно реагировать на колкие фразы касательно организации, которой он прослужил большую часть жизни. Да и вообще поход в пустыне сделал его спокойным и уравновешенным. То ли помогло общение с Ангусом, который найдет с любым общий язык, то ли что-то еще изменилось внутри солдата. Но о последнем Хэммет думать не хотел...
– На пропускных пунктах выдают бумаги. Родственники попытаются договориться. Потом сможем спокойно передвигаться по США под фальшивыми именами, - продолжил кузнец.
С этим планом никто не стал спорить...
Катерина предлагала двигаться пустынями. Ей приходилось бывать в США, она знала, что такое американо-мексиканская граница.
Но Салим упрямо ехал вперед по дороге, на которую указывали люди, когда говорили о том, что видели его братьев.
Слишком боялся свернуть в сторону и окончательно их потерять. И был готов пойти на риск. Особенно, когда узнал, что рыжеволосая больше не может творить свою разрушительную магию. Все остальное, в том числе преследование ордена, казалось каким-то неважным.
Чувство опасности притупилось, особенно когда никакого преследования не было.
– Пройдем вместе с остальными несчастными, что бегут от войны, - уверенно заявлял орк.
– С нас будут спрашивать, кто мы? Посмотри, их там сотни идут!
– указывал он фиолетовой ладонью вперед.
Катерина же относилась к ситуации с солидной долей безразличия, поэтому не собиралась спорить. Если бы наемник просто повернулся к ней с ружьем наперевес и нажал на курок, она бы не стала сопротивляться.