Демон

Цикл «Бессмертные»

Идёт без цели мрачный странник,

Ветра шальные треплют плащ.

Сын бога или недр посланник,

Иль порожденье тёмных чащ.

Встречает по пути избранниц

И заключает договор.

И по руке бежит багрянец,

Огнём

пылает мрачный взор.

Идут за ним покорно девы,

Страстей ведёт их ярый глас.

На время станут королевы,

Потом придёт расплаты час.

Цена одна его услугам:

Берёт лишь юные тела.

На ложе, мягком и упругом,

Закончится их кабала.

Он насыщает вожделенье.

Душа ж не в силах полюбить.

И сердца ровное биенье

Никто не может убыстрить.

И снова путь, и снова встреча,

Судьбы привычный поворот.

Быть может, это странствий вечер

И с новой девой повезёт?

От искры пламя возгорится,

По жилам лава потечёт,

Овечка примет вид волчицы,

Достигнув воинских высот.

***

Всё может быть. Всё может статься.

Судьба героев не ясна.

Терпенья надо лишь набраться

И с ними путь пройти сполна.

Обшарпанные стены, низкий закопчённый потолок, паутина по углам, чёрный от сажи камин, грязный затоптанный пол, не видевший веника и швабры, казалось бы, с рождения. Замызганные, изрезанные непристойными словами и картинками, столы. Чад и горелая кухонная вонь. Душный спёртый воздух, пропитанный смрадом алкоголя, пота и рвоты…

И на первый, и на второй, и на десятый взгляд – отвратное местечко. Однако вполне популярное у некоторой части местного общества благодаря местоположению и дешёвому пойлу.

В помещении царили гвалт и теснота. Трактирщик,

грозно хмурясь, материл посетителей, напоминая, что будет с ними, если кто-то что-то умыкнет или сломает. Ясное дело, его никто не слушал. Почти все столы занимали пьющие, жующие, играющие в кости. Уйма любопытных глаз встречала каждого вошедшего с хмурым негодованием. В самом деле, и так тесно, а тут еще кто-то припёрся.

Хозяин – толстенький мужичок с выпирающим брюшком и в замызганной одежде, вяло передвигался за заляпанной стойкой, медленно наполняя пивом кружки. Под стать ему ленивые служанки сновали между столиками, разнося снедь и незлобиво огрызаясь на приставания подвыпивших посетителей.

За столиком неподалёку сидела компания подозрительного вида. Правда, такой эпитет можно применить к каждому второму в забегаловке. Но эти выглядели очень уж мрачными и свирепыми. От них так и веяло опасностью и угрозой. Неторопливо потягивая мутный горький напиток, лениво перебрасывались короткими фразами, внимательно зыркая вокруг из-под насупленных бровей.

Они допивали уже по второй кружке, когда в трактир зашёл новый посетитель. На первый взгляд – обычный бродяга. Серый, сомнительной чистоты, длинный плащ окутывал высокую фигуру, а низко надвинутый капюшон скрывал половину лица. Глаза прятались в тени, не давая возможности их рассмотреть. Только кончик носа, выразительные твёрдые губы и волевой подбородок выступали на свет.

Посетитель на миг замер на пороге, словно в нерешительности. Губы дрогнули и поджались в брезгливой гримасе. Но, переборов отвращение, он всё же ступил внутрь и подошёл к стойке.

– Вина и мяса, – бросил коротко. – Самого лучшего. Не вздумай подсунуть гадость. Вобью её тебе же в глотку.

Трактирщик хотел возмутиться наглостью визитёра, но звонкий золотой, прокатившийся по столешнице в его сторону, мигом остудил зарождающийся гнев.

– Сей миг, сударь! – попытался изобразить приветливую улыбку. – Для особенных гостей у нас особенные блюда!

Незнакомец оглянулся, окинув зал взглядом в поисках свободного места, и направился к одному из столиков, за которым дремал перебравший мужичок. Бесцеремонно скинув его на пол, смахнул следом посуду и крошки и протёр полой плаща столешницу. Потревоженный пьяница хотел возмутиться, но, встретившись с бродягой взглядом, быстро засобирался и, пошатываясь и что-то бормоча под нос, поспешил к выходу.

Компания за передним столиком, услышав звон золота, притихла и обменялась безмолвными многозначительными взглядами. После, украдкой, следила за пришельцем, словно изучая.

Тот, утолив голод, вытер губы и руки носовым платком – атрибутом дворян и вельмож – и снова направился к стойке.

– Сдача будет? Или, думаешь, сухая козья нога и бутылка дешёвого пойла потянут на целый золотой?

Трактирщик криво ухмыльнулся и высыпал на стойку горсть серебра. Бродяга нырнул рукой под плащ, достал туго набитый кошель и ссыпал туда монеты. Когда посетитель направился к выходу, толстяк выразительно посмотрел на компанию и кивнул вслед удаляющемуся плащу.

Как только за бродягой захлопнулась дверь, головорезы тоже покинули свои места и гурьбой потянулись к выходу.