Демонология

Мир Тераталион назывался так из-за разновидностей драгоценных камней, найденных в его экваториальном поясе под горами из меди и железа. Эти переливающиеся зелено-оранжевые камни добывали, гранили и полировали еще во времена долгого межзвездного безмолвия, до того, как Сам заявил о себе. Ими украшалось главное сокровище планеты — книги.

Ведь Тераталион был миром слов. Здесь сверялись, анализировались, комментировались и каталогизировались собранные документы на тысяче человеческих языков.

Миром-библиотекой

назвали его позже. Местом, где объединялось знание под благородным руководством далеких повелителей Просперо. На протяжении сотни лет после включения планеты в Империум магистры в ярко-красных доспехах были частыми и желанными гостями, побуждаемые любопытством или командируемые их почитаемым примархом в поисках бесчисленных фрагментов знаний. Но нужды Великого крестового похода привлекали все больше воинов XV Легиона из разбросанной Проспериновой империи, и визиты постепенно сокращались, пока, однажды, не прекратились полностью.

Во время новой изоляции временные повелители мира не сильно волновались и не искали особых объяснений случившемуся. Галактика стала безопасной для исследований, поэтому неутомимая работа Тераталиона шла безостановочно. Они знали, что Легионы со временем вернутся, так как было широко известно, что космодесантники не оставляют дела незавершенными.

В этом смысле временные правители были, конечно, абсолютно правы, за исключением того, что корабли, в конце концов, прибывшие от точки Мандевилля в 007.М31 по имперскому летоисчислению и рассеявшиеся по местной системе были не стройными и великолепно украшенными внутрисистемными скороходами XV Легиона, но серыми огромными левиафанами.

Более того, прибыла не всего лишь флотилия, но целая боевая группа. И когда боевые корабли заняли позиции над смехотворно слабой орбитальной защитой Тераталиона, даже самые доверчивые смотрители планеты встревожились.

Они отправили сообщения на флагманский линкор — колоссальное чудовище типа «Глориана» с тактическим обозначением «Стойкость», но ответа не получили. Спешно были отправлены приказ о приведении в боевую готовность оборонительной сети, но к тому времени даже этот шаг оказался слишком запоздалым.

Мирное население Тераталиона никогда не сталкивалось с полной огневой мощью флота Легиона, поэтому их было сложно упрекнуть в незнании последствий. И когда началась бомбардировка, от которой побелели небеса и испарились облака, они продолжали смотреть на небеса. Рельсовые ускорители уничтожили внешнее кольцо обороны, а затем прицельные удары лэнсов разрушили все узлы управления в северном полушарии. Дождь зажигательных снарядов час за часом беспощадно поливал городские центры, едва ли оставив камень на камне. То немногое, что уцелело, было выжжено дотла стеной огня.

Книги пылали. Изолированные в вакуумных камерах тысячелетние тома обращались в прах, как только разбивались оболочки из армостекла. Архивы превратились в раскаленные туннели, в которых незаменимые творения рассыпались в клубы пылающей пыли.

Когда бомбардировка, наконец, стихла, немногие выжившие медленно выползли из тех убежищ, что

смогли найти. В ушах звенело, а глаза слезились. Какое-то время им казалось, что произошла ужасная ошибка, и худшее осталось позади, а нападавшие, удовлетворившись совершенным апокалипсическим разрушением, причины которого по-прежнему были совершенно неясны, направятся к следующей цели.

Но затем затянутое дымом небо рассекли грязные конденсационные следы десантных капсул. В только что истерзанную поверхность Тераталиона врезались грозди адамантиевых капель, извергавших отделения космодесантников в светло-серых доспехах. Приземлялись все новые и новые подразделения, и вот уже целые батальоны воинов шагали в стремительно отравляемой атмосфере, их лица скрывали скошенные шлемы с решетками. С ужасающей эффективностью космодесантники прокладывали путь от одного разрушенного квартала к другому.

Они не задавали вопросов и не выдвигали требования. Когда по разрушенным городам прокатились грозовые валы, и по неостывшему металлу забарабанили капли насыщенного кислотными оксидами дождя, на выживших обитателей Тераталиона, словно на диких зверей началась охота.

В Гериядхе, некогда пятом по численности городе планеты и родине фонтанных садов и рощ атласных деревьев, концентрация сил космодесанта была самой высокой. На главном бульваре, превратившемся в котлован из дымящихся рокритовых обломков, сам воздух замерцал и раскололся, испуская неоновые дуги. Змейками закружилась пыль, покатились каменные блоки. Вдруг вспышкой возникла серебристая сфера, внутри которой извивались темные энергии. Раздался резкий треск, от которого рассыпалась хрупкая оболочка шара, и по развалинам разлетелись ее осколки.

В центре стояло восемь фигур. Семеро тут же шагнули наружу, подняв длинные косы. Толстые доспехи были иссечены и опалены, словно их хозяева только что вышли из яростной битвы против более стойкого врага, чем мир-библиотека был в состоянии призвать.

Восьмой возвышался даже над этими гигантами. С поверхности древнего доспеха, покрытого ржавчиной и глубокими, оставленными мечом зарубками, поднимались варп-испарения. Из-под капюшона белого савана блестели желтоватые глаза, худое лицо окружали трубки дыхательной маски и склянки питающего механизма. У него было обеспокоенное выражение лица, хотя на планете не было никого, кто мог бы навредить ему. Пальцы дернулись, когда он поднял огромную косу в боевую позицию.

Вдалеке гулко потрескивало пламя, прерываемое глухими выстрелами болтеров. Над разрушенным городским пейзажем проносились порывы горячего ветра, подпитываемого бушующим в опустошенных жилых шпилях пеклом.

Примарх Мортарион шумно вдохнул задымленный воздух Тераталиона и окинул взглядом бульвар.

— Найдите его, — проскрежетал он.

Семьюдесятью годами ранее на расстоянии в полгалактики от Тераталиона занятый делами Малкадор Сигиллит услышал сигнал тревоги. Первый лорд Терры всегда был занят, так как гражданские дела расширяющегося Империума были не по силам одному человеку.