Демонстрация силы
Шрифт:
15. Читальный зал
– Проснитесь, проснитесь, Дмитрий Николаевич…
Дмитрий открыл глаза. Его окружала абсолютная темнота, если так можно охарактеризовать полное отсутствие света.
– Ох, и напугали вы меня, Дмитрий Николаевич. Опасная это затея – вот так без предупреждения покидать лестницу. Но, кажется, все обошлось.
Голос показался Дмитрию знакомым.
– Это ты, Савелий?
– Я, Дмитрий Николаевич.
– Мое путешествие по пирамиде продолжается?
– Надеюсь, что так.
– Меня ждет второе испытание?
– Хорошо,
Дмитрий послушался и действительно увидел слева от себя крошечную желтую точку, которая немедленно стала разрастаться, наполняясь мягким, не раздражающим глаза светом. Его путь теперь пролегал вдоль гигантских стеллажей, заполненных старинными манускриптами и огромными книгами в дорогих кожаных переплетах. На корешках были нарисованы красивые иероглифы. Надо полагать, названия. Тибетские первоисточники или китайские новоделы.
Дмитрий шел долго, минут десять. Книги на полках были самые разнообразные и по цвету обложек, и по размеру, они манили его, заставляли вновь и вновь вглядываться в корешки фолиантов, мимо которых он проходил. Другого способа понять, куда он попал на этот раз, не было. С какого-то места иероглифы сменила латынь, а потом привычный английский. Ему до слез хотелось остановиться и полистать хотя бы одну из этих книг, но он знал, что должен продолжать свой путь, потому что в противном случае, никогда не выдержит испытание, потому что не узнает, в чем оно заключалось.
И вот он очутился в странной абсолютно пустой круглой комнате. Отсутствие углов почему-то страшно разозлило Дмитрия. Так разозлило, что он не сразу обратил внимания на старичка в чалме, стоявшего прижавшись к овальной стене.
– Рад вас видеть, молодой человек! Для меня нет большей радости, чем встретить в своей скромной обители стойкого воина, стремящегося к знаниям!
– Но я не воин.
– Э-э, все мы воины. Не все об этом знают.
Старичок был знакомый. Тот самый пожилой мусульманин из сна. Дмитрия это не удивило. Он ждал чего-то подобного.
– Где я нахожусь?
– В библиотеке. Точнее, в читальном зале библиотеки.
– Я должен что-то сделать?
– Только то, что вы делаете и без моей подсказки – стремиться к достижению высшей мудрости.
– Но я не…
– Помолчите, – старик повелительно взмахнул рукой. – Пока злые и несправедливые слова не сорвутся с ваших уст. Конечно, вы не мыслите своей жизни без приобщения к истинным сокровищам человеческой мудрости. Здесь, собраны зарегистрированные на бумаге чувства, идеи, замыслы, опыты и мечты, принадлежащие всем без исключения когда либо жившим на Земле людям. Нельзя сделать шаг вперед, не опираясь на труд своих великих предшественников.
Он взмахнул рукой и стал читать по памяти:
– …И сей град Большой Китеж невидим стал, и оберегаем рукою Божиею, – так под конец века нашего многомятежного и слез достойного покрыл Господь тот град дланью своею. И стал он невидим по молению и прошению тех, кто достойно и праведно к Нему припадает, кто не узрит скорби и печали от зверя-антихриста. Только о нас печалуют день и ночь, об отступлении нашем, всего нашего государства московского, ведь антихрист царствует в нем и все его заповеди скверные и нечистые.
… Но того, кто хочет, и ищет, и желает спасения, того человека наиболее вразумляет Благодать Божия, и помогает ему и учит и ведет его на совершенное духовное смиренное житие. Ибо никто никогда и нигде не оставлен был Господом… Ибо всех приемлет Господь, к нему приходящих, с радостью и всех призывает. Ведь обычно даже силы на небесах не видят лицо Божие. А когда грешник на земле покается, тогда ясно зрят лицо Христово силы небесные, и открывается слава Божества Его, и видят лицо Его. Ибо единой ради души грешной кающейся радость бывает на небесах всем силам небесным и всем святым его.
… И невидим будет Большой Китеж вплоть до пришествия Христова, что и в прежние времена бывало, как свидетельствуют жития святых отцов…
… а эти священные книги, в которых писаны жития святых отцов, согласны в том, что сокровенная обитель не едина, но есть много монастырей, и в тех монастырях многое множество святых отцов, точно звезд небесных, просиявших житием своим… Если же кому это неверным мнится, то прочти прежде святых жития и уведай, что было много в прежние времена сего.
– Впечатляет.
– Вы любите читать?
– Да, конечно.
– Так о чем мы говорим! Вперед. Сделайте заказ.
Дмитрий немедленно вспомнил о самой первой книге, которую он увидел в библиотеке – тибетском трактате. Было разумно начать с нее. Он не сомневался, что в этом странном мире случайностей не бывает. И если это была первая книга, значит, для того были причины.
– Попрошу Тибетский трактат. Только я не могу читать – иероглифов не знаю.
– О, позвольте предложить вам свои услуги. Как переводчик, я не знаю себе равных.
Он опять взмахнул рукой и прочитал наизусть:
– Мой учитель Ли-Цзы обратился к стражнику границы Иню так:
– Совершенный человек беспрепятственно передвигается под водой, не обжигаясь, проходит через огонь, без страха ступает высоко над всеми вещами. Позволь мне задать тебе вопрос: как можно этого достичь?
Стражник Инь ответил:
– Благодаря не утраченному совершенному дыханию; это нельзя объяснить ни ловкостью, ни смелостью. Приблизься и я расскажу тебе об этом.
Вещь – это все, что имеет форму, звук и цвет. Как иначе одна вещь отличалась бы от другой? Но ни одна из вещей не может достичь того, что ей предшествовало. Каждая из них – всего лишь видимость. Но совершенное – выше формы и превыше возможности претерпеть изменения. Если кто-то достигнет совершенного и доведет его до предела, то, как могут другие вещи встать на его пути и воспрепятствовать? Он займет предназначенное ему место, оставаясь в совершенстве, и его сокроет время, не оставляющее следов. Он будет радостно наблюдать действие, дающее всем вещам начало и конец. Умаляя свою природу до единства, питая свою жизненную силу и сжимая свое существо, он может дойти до истока всех вещей. Когда его небесная натура заключена в саму себя и его дух неразделен, как в это состояние может вмешаться что-то еще?