Демоны луны

Рампо Эдогава

Я вернулся в кабинет, где старая служанка и горничная пытались привести в чувство Мияко, по-прежнему в оцепенении застывшую над телом мужа. На груди у Сато зияла глубокая рана, пульс не прощупывался. Я бросился к телефону, набрал номер полицейского управления и сообщил о случившемся ночному дежурному.

Вскоре на место преступления прибыли несколько полицейских во главе с начальником управления. Светя карманными фонариками, они осмотрели сад и обнаружили на земле следы, ведущие от окна дома к изгороди.

Полицейские побывали на квартире у Сэкинэ и Аоки и вернулись с обувью, изъятой у тех для экспертизы. Оказалось, что следы

в саду принадлежали Сэкинэ. В момент убийства дома его не было, следовательно, алиби у него отсутствует. Его немедленно задержали и доставили в полицию.

— Однако Сэкинэ не признается в убийстве, не так ли?

— Сэкинэ категорически все отрицает. Правда, он признал, что ненавидит Сато и Мияко, что несколько раз вечером подходил к их дому. Но к убийству Сато он, якобы, совершенно непричастен. Через забор никогда не перелезал. По его словам, преступник — кто-то другой. Этот «кто-то», дескать, специально для этой цели украл его башмаки.

— Ну что ж, не исключено, что все именно так и есть.

— Но у Сэкинэ существовал мотив для убийства, к тому же у него нет алиби.

— А у Аоки?

— В момент убийства его тоже не было дома, так что алиби и у него отсутствует.

— Мог ли Аоки воспользоваться обувью Сэкинэ?

— Я тоже думал об этом. Но дело в том, что у Сэкинэ только одна пара башмаков. Поскольку установлено, что в момент убийства он отлучался из дома, башмаки были на нем, и Аоки никак не мог бы ими воспользоваться.

— Выходит, утверждение Сэкинэ, что убийца — подлинный убийца — воспользовался его обувью, несостоятельно? — В глазах у Акэти опять сверкнула знакомая лукавая искорка. Некоторое время он молча курил, глядя в потолок, затем неожиданно спросил:

— Вы не пытались составить осколки оконного стекла, разбитого в день нападения на Мияко?

— Ну как же, как же! Служанка собрала все осколки, завернула в газету и положила у мусорного ящика. Я попробовал сложить их вместе, подгоняя один к другому, добавил еще и те, что застряли в раме. Как ни странно, сохранились все кусочки, до единого, и мне удалось полностью восстановить разбитое стекло. Но вот что удивительно: там оказалось несколько лишних кусков! Сперва я подумал, что в общую кучу попали какие-нибудь завалявшиеся в саду старые стекла, однако прислуга категорически отвергла такую возможность, заявив, что подметает сад каждый день.

— Какая форма у этих лишних осколков?

— Они были очень мелкие, но, когда я сложил их воедино, получилось нечто вроде неправильного треугольника.

— А что за стекло?

— Обыкновенное оконное стекло.

Акэти снова замолчал. Он закурил сигарету, и дым, медленно выпускаемый им изо рта, белесой струйкой колыхался вокруг его лица.

4

— Скажите, — продолжил Акэти после паузы, — ранение, нанесенное Сато, похоже на рану Мияко?

— Вне всякого сомнения. В обоих случаях преступник пользовался каким-то обоюдоострым предметом вроде ножа.

— И этот предмет по-прежнему не обнаружен?

— Нет. Видимо, Сэкинэ надежно его спрятал. Во всяком случае обыск у него на квартире ничего не дал.

— Вы тщательно осмотрели комнату, где произошло убийство?

— Разумеется. Но там тоже не удалось обнаружить ни единой улики.

— Не могли бы вы припомнить, какая мебель стоит в кабинете?

— Большой письменный стол, рядом — обитый кожей стул, два кресла, в углу — этажерка, на которой стоит керамическая статуэтка в европейском стиле, большой книжный шкаф и, наконец, у окна на подставке — аквариум с золотыми рыбками. Сато питал слабость к золотым рыбкам и всегда держал в кабинете аквариум.

— Что представляет собой этот аквариум?

— Стеклянный сосуд в форме параллелепипеда длиной сантиметров сорок — пятьдесят. Словом, обычный домашний аквариум, только большой.

— Вы хорошо разглядели его содержимое?

— Нет, а какой в этом смысл? В прозрачном аквариуме никто не станет прятать оружие.

Акэти запустил пальцы правой руки в густую шевелюру. Сёдзи хорошо знал эту его привычку, равно как и то, в какие минуты она проявляется. Он вопросительно уставился в лицо Акэти.

— Вы ведь не случайно спрашиваете об аквариуме?

— Порой мне приходят в голову всякие фантазии. Вот и сейчас… Впрочем, возможно, это не такая уж и фантазия. — Акэти подался вперед, словно намереваясь поведать собеседнику какую-то тайну. — После нашего с вами последнего разговора я поручил Кобаяси кое-что разузнать. Так вот, выяснилось, что у Торао Сато до Мияко была жена — она умерла. Детей у них не осталось. А ведь Сато был весьма и весьма богатым человеком. Вы рассказывали мне, что не так давно Аоки навещал Мияко. В тот день Кобаяси по моей просьбе следил за ним и видел, как Мияко вышла его проводить. Они долго о чем-то шептались, совсем как любовники.

Сёдзи ждал, что за этим последует какой-то вывод, но Акэти больше ничего не сказал, оставив его в полном недоумении.

— Но какая связь между всем этим и аквариумом? — спросил он.

— Сёдзи-кун, если мои предположения верны, мы имеем дело с весьма незаурядным преступлением. Нечто подобное родилось в воображении одного европейского романиста, однако в жизни, насколько мне известно, такого убийства еще не случалось.

— Не понимаю. Не могли бы выразиться яснее?

— Ну что ж, извольте. Давайте поразмыслим над следами в саду. Если исходить из того, что их оставил не Сэкинэ, то можно предположить, что они появились не после преступления, а накануне. И оставить их мог тот же Аоки. Он мог, улучив подходящий момент, похитить башмаки Сэкинэ, незаметно проникнуть в сад Саго, а затем вернуть башмаки их владельцу. От дома Сэкинэ до Сато всего три квартала, так что на все это не потребовалось бы много времени. Даже если бы пропажа и была обнаружена, ничего серьезного ему не грозило, ведь преступление-то ничтожное. Ну и, наконец, вовсе не обязательно, что фальшивые следы в саду оставил Аоки. Это мог сделать кто угодно.

Сёдзи все еще не понимал, куда клонит Акэти, и смотрел на него в замешательстве.

— Дорогой мой, вы попали в ловушку, — с улыбкой произнес Акэти. Многозначительная усмешка, до сих пор таившаяся в глазах, теперь осветила все его лицо. Он затушил в пепельнице недокуренную сигарету, взял карандаш и принялся что-то чертить в своем блокноте. Закончив, он сказал: — Я хочу предложить вам интересную задачку. Вот, взгляните. О — это центр окружности. ОА — радиус. Из точки В на отрезке ОА проведена перпендикулярная линия, которая пересекает окружность в точке С. Из точки О также проведен перпендикуляр OD. Итак, получается прямоугольник OBCD. Известно, что длина отрезка АВ равна трем дюймам, а длина отрезка BD — семи дюймам. Спрашивается, чему равен диаметр окружности? Даю вам тридцать секунд на ответ.