Демоны не плачут
Шрифт:
Следующие шесть лет превратились в одуряющую рутину. Записавшись в армию демонов, Элан окончательно потерял счет дням - все слилось в сплошную серую массу. С каждым днем он все больше разочаровывался в своей глупой идее, что получится найти хоть какой-то способ помочь людям пережить эти страшные времена. Каждое очередное утро словно запускало предыдущий день по новой, и лишь во сне, исчезающе редко, приходило облегчение...
– Просыпайся, дорогой. Пора вставать, папа просил помочь ему в таверне, помнишь?
– коснулась щеки теплая ладонь.
– Мама?
– Слыш, он меня мамой назвал, - противно расхохотался кто-то, прерывая блаженную
– Разорался с утра пораньше, - раздраженно рыкнул Элан, садясь на жесткой лежанке. Он был готов вытерпеть любое наказание, лишь бы вновь оказаться в том сне. Жаль, что это вряд ли поможет, и уже следующей ночью его ждут привычные мучительные кошмары, наполненные криками и кровью. Или, что еще хуже – буравящим его мертвым взглядом Мерла.
– Не дерзи мне тут. Всего полгода в отряде, а уже со старшими переговариваешься? – нехорошо прищурился привалившийся к стене и лениво его разглядывающий рослый демон. – Слышал его, Гер?
– Не лезь ты к нему. Наверное на вчерашней тренировке по голове прилетело, - вроде и снисходительно, но с заметной опаской ответил ему приятель. С дурным нравом и порой чрезмерной даже для демонов жестокостью новичка познакомиться успели многие. Старшие по званию это только поощряли, так что всем хватило всего одного урока. Всем, кроме Леорла, который так и не рискнул выяснить отношения напрямую, и теперь постоянно цеплялся по мелочам.
– Что у нас на сегодня? – не обращая на них внимания, поднялся и начал привычно натягивать легкие доспехи парень. Мрачный взгляд скользил по осточертевшим стенам казармы.
– Южные кварталы, - мерзко ухмыльнулся Леорл, наслаждаясь досадой на лице новичка. Выдержав небольшую паузу, он вкрадчиво добавил: - И кстати, я твой напарник.
Ничего ему не ответив, Элан поправил нагрудник и вышел из казармы.
За годы, проведенные в армии демонов, парень успел повидать многое. Пришедшие в этот мир незваные гости быстро изменили под себя всё вокруг, и в особенности – людей. Первые месяцы после войны человек был фактически ничем – бесправным пустым местом, с которым разрешалось делать что угодно. Лишь через какое-то время, когда до немного насытившихся насилием захватчиков дошло, что такими темпами новый мир станет таким же пустым и мертвым, как и предыдущий, всё постепенно начало приходить в некое подобие равновесия. Положение людей изменилось – они больше не были пустым местом, превратившись в вещь, имущество новых хозяев. По-прежнему бесправное, но с определенной долей ценности, а потому уже чуть более оберегаемое.
Элан не любил Южные кварталы. Дежурство там расценивалось как наказание любым из гарнизона, но для него это было особенно тяжело. Эти кривые, пропахшие кровью, мусором и дерьмом улочки были словно картина, изображающая, как низко может пасть человек. Там находили свое пристанище те, кто потерял себя окончательно, но отчего-то продолжал жить – калеки, больные, пристрастившиеся к дешёвой выпивке или дурману… Когда-то их хотели просто выжечь, чтобы не занимали драгоценную территорию, но потом демоны заметили одну странную деталь: почему-то именно самые павшие и оскотинившиеся «плодились» лучше всего, принося хозяевам стабильный поток новых рабов. А раз так, то можно и потерпеть все доставляемые ими неудобства.
Всё это, вкупе с вынужденной необходимость проводить на Юге города один день в неделю, вызывало у Элана глухое раздражение и злость. Сколько бы он ни пытался, но так и не смог понять, зачем там патрули: мысли о каком-либо сопротивлении люди оставили еще в первые полгода вторжения, быстро превратившись в послушное забитое стадо. По той же причине они не рисковали враждовать и друг с другом, опасаясь наказания. Так что направлять туда стражу… Тот еще бред. Но против приказа не попрешь, так что только и остается, что стиснуть зубы и постараться ни на ком не сорваться. Опять.
Отстояв построение и получив у сержанта приказ приступить к патрулированию, Элан молча кивнул, и вместе с напарником отправился вниз по улице. Их ждал путь через весь город.
Парень уже далеко не впервые шел этой дорогой, но всякий раз подмечал, насколько сильно различается состояние окружающих домов и их жителей. Верхний город олицетворял благополучие и достаток – демоны, расселившиеся здесь после захвата столицы, обожали роскошь и комфорт. Зажиточные горожане, населявшие эти кварталы когда-то, были по большей части истреблены, а сумевшие выжить – поспешили убраться как можно дальше. Кто-то переехал в деревни, кто-то в другие страны, а самые богатые или удачливые перебрались на другой материк. Остальные же… Их вотчиной стали те самые Южные кварталы.
Когда всё немного пришло в норму, наиболее талантливые в ремеслах получили от Короля демонов «привилегию» занять дома в Среднем городе. Купцы, кузнецы, плотники, повара и любые другие мастера, обладавшие нужными для новых хозяев навыками, заняли нишу «почетных рабов», взамен получив возможность жить практически как раньше и не опасаться лишний раз за свою жизнь. Однако кроме пряника, был и кнут - новый правитель знал, как держать подчиненных в узде. Стоило рабу ослушаться, или сделать что-то не то – и он мгновенно лишался всех почестей, оказываясь в Южных кварталах или сразу на том свете. Липкий страх и безграничная услужливость – вот что чувствовал Элан, проходя улочки Среднего города.
И все же даже это не могло сравниться с Югом. К удушливому аромату разложения здесь примешивалась отчетливая нота безысходности и отчаяния. Те, кому не посчастливилось сюда попасть, уже не были людьми в том гордом значении, которое придавалось этому слову когда-то. Демоны презрительно именовали их «фонко». Получив от старика тело и силу демона, Элан узнал и язык: плесень, вот что означало это слово. И отношение к местным жителям было соответствующее – в Южных кварталах любой, сохранивший разум и желавший пережить новый день, предпочитал вовсе не покидать свой дом. Так что улицы вокруг были практически пусты, не считая тех, кто окончательно наплевал на свою жизнь. А таких было предостаточно.
– Господин, прошу, подайте монетку… Моя дочь больна… - бросился им с напарником под ноги какой-то бродяга.
– Тц, вот же погань, - цыкнул Леорл, занося копье.
– Не нужно, - качнул головой Элан. – Замучаешься потом оттирать.
– И правда. Пшёл отсюда, - брезгливо пнул мужчину напарник, проходя мимо.
– Чёртовы ублюдки! Горите в аду, из которого и явились! – донеслось им озлобленное в спину. В плечо Элана ударил брошенный камень.
– Да я тебя…
– Я сам, - помрачнел парень. Короткое движение – и бродяга валится на землю, со стоном хватаясь за обрубок руки. Не оглядываясь, Элан коротко тряхнул копьем, сбрасывая с длинного наконечника кровь, и пошел дальше.