Демоны райского сада
Шрифт:
– Кажется, догадываюсь. – Скряба сдвинул брови. – Но я бы хотел услышать это от тебя. Мы с тобой не первый год друг друга знаем, Коля. Ты зарабатываешь на жизнь как можешь, и я это понимаю. Но я не понимаю, какого черта ты затеял сейчас?
– Я пытался помочь, – тихо и искренне проговорил следователь. – Честно пытался. Я не шкура, ты меня знаешь. И ты знаешь, как работает система. Я не кладу деньги себе в карман, я… Я – всего лишь пешка.
– Пешки подыхают первыми, – сказал Скряба.
Васьков скривился:
– Типун тебе на язык, Семен! –
– Заказ?
– Да.
– От кого?
Васьков пожал плечами:
– Не знаю. Но дело о рейдерстве прикрыли по указанию главы Следственного комитета. Понимаешь, что это значит?
Скряба нахмурил лоб.
– Что на Ольгу будут давить? – негромко уточнил он.
– Да. И жилой комплекс, который она потеряла, – это только начало.
Семен помолчал, обдумывая слова следователя.
– У тебя есть какие-то предположения? – спросил он после паузы.
Васьков тяжело вздохнул:
– Твоя хозяйка кому-то очень сильно насолила. Или перешла кому-то дорогу. Кому-то очень серьезному.
– Мне нужно имя.
– Понимаю. Но я не могу тебе его назвать. Пойми, я просто не знаю.
Скряба изучающе вгляделся в лицо старого знакомого.
– И что ты мне посоветуешь? – тихо спросил он.
– Ничего. Но на твоем месте, Семен, я бы сменил работу. Говорю это тебе как старый товарищ.
– Предлагаешь сбежать? – Скряба усмехнулся. – Ты не первый, кто мне это советует.
– Тогда прислушайся к советам!
Из-за угла, тихо о чем-то переговариваясь, вывернули два «важняка» в мундирах. Васьков поспешно свернул беседу:
– Ну, все, Семен. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Правда. А теперь мне пора работать. Прощай!
Он сунулся было к Скрябе с рукопожатием, но сообразил, что зря, быстро отдернул руку и скрылся в кабинете.
Скряба подождал, пока «важняки» пройдут мимо, и тихо проговорил:
– Следственный комитет, бандиты… Что же это за всесильный кукловод? И какого черта он задумал?
Он взялся было за ручку двери, намереваясь снова войти в кабинет следователя Васькова, но передумал. Следак не врал, он говорил искренне. Он и впрямь всего лишь пешка. Интересно, сколько от двух взяточных лямов перепало ему? Наверняка не больше четверти. Остальное осело в карманах более серьезных людей.
Скряба повернулся и захромал прочь.
«Нужно подумать обо всем по порядку. Да, порядок – вот чего мне не хватает. Эта головная боль… Она превращает мозги в горячий бульон. Нужен порядок! Да, нужно подумать обо всем по порядку. Итак, я – Ольга Князева. Я богатая женщина, владелица строительной компании… Что дальше? У меня есть враги. Разумеется, есть! Должны быть – а у кого их нет?.. Мы с Дениской собирались куда-то лететь. Было какое-то важное дело. Что-то такое, от чего я до сих пор прихожу в волнение. Новые бизнес-контракты?.. Но я не помню ничего такого. Моя вотчина –
Ольга застонала от отчаяния и с силой потерла искаженное мукой лицо ладонями. Голова раскалывалась от боли.
Посидев неподвижно с полминуты, Ольга отняла ладони от лица и взяла с тумбочки флакон с таблетками. Вытряхнула одну и забросила в рот. Запила остатками кофе.
Потом прилегла на диван, закрыла глаза и погрузилась в болезненную дрему.
Через полчаса она снова открыла глаза. Боль притупилась, стала не такой острой.
– Можно жить, – с горькой усмешкой пробормотала Ольга.
«Еще бы вспомнить, куда я собиралась лететь и что за важное дело у меня было? – подумала она. – Пока не вспомню – не пойму, за что меня пытались убить».
Она встала с дивана и, все еще морщась от боли, направилась в ванную. Нужно было привести себя в порядок.
В тот день Густав и Ольга гуляли по городу. Сначала они зашли в зоопарк, где Ольга не была с детства, потом зашли в кафе и выпили по чашке капучино, болтая почему-то о кино и о своих любимых актерах. Потом Густав рассказывал ей о себе, перемежая рассказ веселыми байками о жизни русских в Канаде. Ольга с удивлением отметила, что она еще способна смеяться, несмотря на то что с ней произошло.
Вечером Ольга и Густав пошли в театр. Однако досмотреть спектакль до конца Ольга не смогла, все происходящее на сцене казалось ей смешным и ненатуральным.
Потом, уже возле дома Лиды, Густав сказал ей:
– Оля, мы с вами знакомы совсем недолго. Я почти ничего не знаю о вас. Но дело в том, что я… – Он сбился и беззащитно проговорил: – Не знаю, как бы это лучше сказать по-русски…
– Подбирайте слова побыстрее, – сказала Ольга, внимательно его разглядывая. – Я замерзла и очень хочу спать.
– Да. Простите. Я вас задерживаю… Знаете, Оля, вы – как нежная роза, которая выпускает шипы, чтобы ее не сорвали и не сломали.
– Правда? – Ольга не удержалась от усмешки. – Тоже мне, инженер человеческих душ! Ладно. – Она поднесла магнитный ключ к замку. Дверь с тихим писком открылась.
– Мне пора, – сказала Ольга.
Но… замешкалась у двери, посмотрела на Густава снизу вверх и покачала головой.
– Господи, какая же вы каланча! – тихо воскликнула она.
– Шесть футов и пять дюймов, – сказал Густав.
Ольга усмехнулась:
– Хорошо, что не десять. Наклонитесь!
Густав послушно наклонился. Ольга быстро поцеловала его в губы.
– Можете выпрямиться! – разрешила она.
Густав выпрямился. На его лице застыло блаженное выражение.
– Съешьте лимон, – посоветовала ему Ольга.
– Если вы поцелуете меня еще раз, – сказал Густав, – я согласен питаться лимонами всю оставшуюся жизнь!
Ольга засмеялась.
– Зря вы это сказали. Я ни за что не допущу, чтобы вы превратили свою жизнь в этот кисло-лимонный кошмар. Прощайте!