Шрифт:
— О, погляди: кроме нашего, здесь, оказывается, собрался еще один конгресс…
Я читал висевшее у подъезда объявление об открытии в Тевтобурге международного симпозиума демонологов с тем чувством веселого недоумения, которое только и может испытывать человек моей профессии при встрече с нелепостью.
Но само объявление выглядело прозаично. Никаких черепов, змей, привидений, сатанинских рыл. Просто большой картон со скупым типографским текстом: время заседаний, повестка дня — совсем как в программе любого научного совещания. Секретариат симпозиума,
Я взглянул на часы: до начала скучного заседания секции слабых взаимодействий, где мне надлежало присутствовать, оставалось минут сорок. Почему бы не развлечься?
— Зайдем? — предложил я своему спутнику.
Тот кивнул.
Мы поднялись на второй этаж. В светлом помещении, обставленном канцелярской мебелью, хорошенькая девушка бойко стучала на «Рейнметалле». Мини-юбка приятно открывала взгляду ее стройные ножки.
— Не иначе — ведьма! — шепнул я приятелю и с вежливым поклоном осведомился у нее, к демонологам ли мы попали.
— К ним, — любезно улыбнулась девушка, отрываясь от пишущей машинки и поправляя крашеными коготками прическу. — Вы по какому делу?
— Видите ли… — сказал я, заранее наслаждаясь предстоящим спектаклем. — Разрешите представиться: Виктор Новгородский, физик…
— А! — перебила девушка. — Физики часто заглядывают к нам. Я доложу секретарю Общества, герру Шенку!..
И она легко упорхнула за дверь.
— Зачем издеваешься? — с упреком проговорил Юрий Мизигин.
— А ты бы хотел, чтобы я с этими, с ними… серьезно? Ну, знаешь!
Если бы не упрек Мизигина, возможно, ничего бы и не произошло. Но такое соглашательство, да еще со стороны физика, меня всегда бесит, и потому, едва девушка ввела нас в кабинет, я демонстративно понюхал воздух.
— Проверяю, не пахнет ли тут серой, — поздоровавшись, с ехидной учтивостью пояснил я.
Демонолог, широкоплечий, массивный, сидел за письменным столом, и свет, льющийся сзади из окна, алюминиевым сиянием зажигал его седые волосы, оставляя в тени черты крупного лица. На нем был клетчатый твидовый костюм, под узлом темного галстука прозрачно мерцал какой-то камень. Слева дремало штук пять телефонов — совсем как в кабинете директора какого-нибудь крупного института.
— Коллега, — сказал он, — вы оскорбляете не меня, а высшие силы.
— Неужели? — спросил я, опускаясь в предложенное кресло. — Да разве их можно оскорбить?
Хозяин кабинета рассмеялся. Странный его смех был похож на шипение дряхлых часов перед боем. Глаза демонолога при этом совсем исчезли под морщинами, щеки вспухли, по горлу прокатился и спрятался кадык. Смех оборвался так же внезапно, как начался.
— Прекрасно, — сказал герр Шенк, пристально глядя на меня. — Замечательно. Не вы один — многие насмехались до того, как встретились с потусторонними силами. Но никто еще не смеялся после. И не советую, молодой человек, не советую…
— Что — «не советуете»?
— Встречаться! Распространенная ошибка заключается в том, что нас считают союзниками дьявола. Наоборот, вся наша деятельность сводится к ограждению жителей Земли от случайных столкновений с потусторонними силами.
— Знаете что, — разозлился я, — морочьте голову кому-нибудь другому! Я-то прекрасно знаю, никаких потусторонних сил не существует…
— Ах, знаете? — с неподражаемым сарказмом произнес демонолог. — Не существует, значит? А нейтрино существует?
— Разумеется!
— Откуда вам это известно?
Я возмущенно пожал плечами.
— Та-а-к, — произнес демонолог, даже не сказал, а промурлыкал, снисходительно улыбаясь. — Да, вы отлично знаете — нейтрино существует. Но миллиарды людей этого совсем не знают. То есть нейтрино они принимают на веру от вас. Так же обстоит дело и с потусторонними силами. Посвященных в тайну здесь тоже немного.
— Чушь! — не выдержал я. — Если мы ставим опыт, его может повторить каждый! И каждый увидит то же, что и мы.
— Но для этого ему в лучшем случае придется потратить несколько лет на обучение. Наши опыты не требуют от людей таких жертв да и аппаратуры, стоящей сотни миллионов долларов. Но они опасны, смертельно опасны… Поэтому-то мы и держим их в тайне, как бы ни упрекали нас за это ученые.
— Вот что, — сказал я, вставая — Софизмы дешево стоят. Ни одному образованному, трезвомыслящему человеку вы никогда не рискнете показать действие ваших так называемых потусторонних сил. Я прямо в лицо вам это говорю!
К моему изумлению, демонолог не вскочил, не разразился ругательствами.
— Та-ак, — в его голосе послышалось сожаление. — Это, конечно, против наших правил… Но скажите, если я вам дам возможность… Впрочем, нет, мне жаль вас…
— Давайте, давайте! — закричал я, почти как болельщик на трибуне. — Давайте сюда ваши силы, чертей давайте, только чтоб был яркий свет! Произнесите заклинания — я жду!..
Демонолог покачал головой, и камень в его галстуке при этом насмешливо мигнул.
— Мы же не требуем от вас, чтобы нейтрино без промедления возникло здесь — вот на этом столе, — сказал он. — А вам немедленно подавай демона, сию минуту… Впрочем, пусть так! Он появится сегодня и при ярком свете.
— Где? Когда?
— Здесь, в Тевтобургском замке.
— Надеюсь, в замке сидят высококонцентрированные демоны?
— Проверите сами, если только знакомство с историей этого замка не отобьет у вас охоту нанести туда визит.
— Не отобьет! — пообещал я.
— Хорошо, — демонолог вздохнул с таким сожалением, что даже ореол его волос, казалось, потускнел. — Жду вас в десять вечера у подъезда Тевтобургского замка…
В отношениях с людьми я очень не люблю двусмысленностей. Человек должен быть ясен, иначе с ним нельзя иметь дело. Раньше Мизигин мне нравился. Ему была свойственна какая-то деликатная мягкость. Он часто уступал желаниям других, держался незаметно. У меня иногда даже появлялось к нему прямо-таки покровительственное чувство, хотя он и был немного старше меня. И вот, оказывается, он, физик, не чужд мистики!