Демовщина
Шрифт:
Вот так и существует современное общество. Одни сидят и ничего не делают, другие ждут, когда же те, первые, что-то сделают. И выйти из этого замкнутого круга им не позволяет система. Да и находчивых рука правосудия покарает, не важно, прав он или нет. Его в любом случае покарают, дабы другим неповадно было. Вот и шагает наше государство вперед семимильными шагами. Вот и не любит народ власть, вот и живем мы в заднице. А о депутатах даже говорить не хочется.
Есть у Сергея один знакомый депутат областной думы, который целый год потратил, чтобы восстановить справедливость. Этими бы словами закончить, да вот только этот год он потратил на восстановление справедливости по отношению к самому себе. Повздорил он с ДПС-ником, который его машину на
«Лучше бы я не знал этого депутата», – подумал Сергей. Эти мысли увели его еще дальше в депрессию. Он уже месяц не видел супругу и своих детей. Наверное, самое тяжелое – это разлука. Человек живет себе, что-то делает, а разлука давит на него, разжижает его мозг и отравляет сознание. Да, иногда разлука действует, как вакцина от болезни. Поэтому только в разлуке понимаешь, как дороги тебе близкие люди. Это твои родные люди, и каждое мгновение, проведенное не вместе, – это безвозвратная потеря. Время – это самое дорогое, что у нас есть. А время, проведенное вместе, вдвойне дороже.
Вот и сейчас мгновения, которые он проводил с этой странной компанией, были неоправданной тратой времени. Однако самое большое зло для человека – это депрессия. Погружаясь в нее, он теряет привязанность к реальности. Он просто сжигает свою жизнь изнутри. И порой лучше потратить свое время безрассудно, чем дать шанс вселить в себя депрессию. Вот такое Сергей придумал себе оправдание. Многие, конечно, сейчас с ним поспорят, но если задуматься, то он прав.
Увлекшись своим размышлением, он абсолютно забыл о своей компании. В этот момент Нина рассуждала на тему бытия и сознания. Все настолько были увлечены ее монологом, что, наверное, только Сергей был весь в своих мыслях. Нина, двадцатичетырехлетняя девушка, пыталась философствовать о возникновении однополого влечения. Ее резкие высказывания и узость мышления говорили лишь о том, что в жизни у этого прекрасного создания еще не было настоящей любви. Она никогда не испытывала тех безумных чувств, которые возникают между мужчиной и женщиной. Возможно, ее влечение к Якудзе вполне искреннее, и возможно, его даже можно назвать любовью. Но возникло оно лишь по причине сегодняшней моды, которая поразила всю молодежь. Сергей подумал, что эта мода ни хороша, ни плоха. Это как маргарин – ни вреда, ни вкуса. От таких отношений не рождаются дети, а, соответственно, с точки зрения эволюции, эти отношения тупиковые. Но в кругу своих новых знакомых высказать свои суждения вслух Сергей не рискнул.
Успокоила пылкие высказывания Нины сама Анна. Видимо, она сама была не согласна с подругой. А жила так лишь потому, что не получалось по-другому, а может, еще было не время показать, какая она на самом деле…
– Есть тост! – громко объявила Анна. Все очнулись и немного взбодрились. – Выпьем, чтобы было «каждой твари по паре»!
– Сильно сказано, – заметил Сергей и добавил: – Хотя бы на ночь.
– Фу, как грубо, – сказала Света и предложила: – Давайте выпьем за любовь!
Лицо Анны искривилось: столь слащавые тосты были явно не для нее. В итоге каждый выпил за то, что ему показалось важным в этот момент.
Ночь уверенно приближалась к рассвету. На востоке за горами виднелись первые лучики солнца, хотя в целом еще было темно. Неподалеку отдыхала шумная компания. То гитара, то смех, то крики доносились от них. Их было человек восемь. Частые всплески воды говорили о том, что ночное купание в самом разгаре. Сергей расслышал знакомый голос Андрея. Наверное, проводив свою красавицу, он вернулся к друзьям. Кроме мужских голосов, в этой компании раздавались и женские. Видимо, ребята встретили своих половинок и устроили ночные купания. Берег Черного моря абсолютно безопасен, в отличие от южных морей, где живут разные ядовитые твари. Вот и еще один плюс Крыму и его романтической обстановке.
– Если бы Крыма не было, его бы нужно было придумать, – сказала Лика. – Мне очень нравится ходить
Саша улыбнулся и сказал:
– Ты вообще у меня ненасытная!
– Да, пока мужчины еще обращают на меня внимание, надо успевать. Ты ведь не против, милый? Мы ведь с тобой совместно приняли это решение – заниматься свингом. Я так понимаю, что ты не отстаешь от меня в сексуальном желании.
Саша засмущался и попросил:
– Давай не будем обсуждать наши интимные увлечения со всеми.
– А зачем нам стесняться? Пусть стесняются те, кто украл или убил. А мы с тобой ничего не воруем. Да и никого не принуждаем к этому. Пусть они живут, как им хочется, а мы живем, как умеем. А вот когда муж ходит налево, но при этом приходит домой и клянется супруге в верности, – он должен стыдиться, и такие, как он.
– А ты хочешь сказать, что только мужчины налево ходят?! – возмутился Сергей.
– Нет, конечно. Некоторые бабы гуляют похлеще мужиков. И дурят своих мужчин. Нет ничего плохого в том, что хочется разнообразного секса, но весь вопрос – как ты будешь решать эту задачу. И самое важное, как твоя половина к этому относится. Хватит лицемерия, лжи, напыщенности. Хватит! Я согласна, что не все должно быть доступным, но и не надо из этого делать большого греха. Чревоугодие тоже грех, а сколько народу им страдает? Так что не надо меня затыкать.
– Браво! Браво! – захлопала в ладоши Якудза. – Отстой ваш Коктебель! Нет тут истины. Все пытаются быть свободными, но нет тут свободных людей. Тут больше тех, кто приехал поглазеть на нудистский пляж, на байкеров да на нас, лесбиянок. Нина! Вот она свободная! Она искренне верит в то, что делает, и ей не важно, что о ней подумают. А бедные нудисты ютятся на своем пляжике – монете негде упасть. За пределы нельзя – табу. Там «нормальные» купаются, у которых смелости не хватает прийти на «голый» пляж и раздеться. Нет же, они пять раз пройдут, посмотрят, у виска покрутят и устроятся на соседнем пляже, чтобы наблюдать за красивыми молодыми телами. А байкеры – что за убожество! Надевают свою амуницию, выводят свои мотоциклы отполированные, чтобы девчонок за пятихатку прокатить да антураж набережной придать. Так и хочется спросить, выезжал ли он на своем коне дальше набережной? Много, очень много искусственного. Коктебель создан не для свободного существования, а для какой-то взрослой игры с либеральными взглядами. Все кафе – как одно. Нет душевного полета. Одни ларьки с заводскими поделками и дешевым винищем. Нет тут истины. Нет! Может, в Лисьей бухте она есть да вот на таком пляже ночью, а на набережной ее нет. Нет души, что ли… Или мы, русский народ, расслабляться не умеем. Вам, наверное, всем выпить надо, как мне. Пока не выпью, не могу петь, хоть что со мной делай. Я тоже не свободная. Во мне комплексов больше, чем в вас во всех. Вот, Лика, ты свободная, и Нина свободная. О Свете молчу, я ее не знаю. А вы, мужики, тоже не свободные. Сидите, зажались, даже купаться не пошли…
Наступал рассвет. Сергей молча встал, понимая, что алкоголь делает свое дело, и пошел купаться. Саша последовал его примеру. Вода была как парное молоко. Лика не усидела на берегу и бросилась в воду, за ней последовали и Света с Ниной. Анна сидела в гордом одиночестве и наблюдала за ними. Купаться на рассвете – это что-то…
Вдоль пляжа шли люди, возвращаясь домой после ночного променада. Кто-то уверенно шагал, а кто-то не совсем уверенно пытался вернуться в кровать. Компания не обращала ни на кого внимания – ребятам хотелось насладиться утренней водой. Лика откровенно приставала к Саше, и они, никого не стесняясь, занялись любовью в воде.