День 'Д', час 'Ч'
Шрифт:
Господи Боже мой! Выбрал времечко, нечего сказать!
– Все будет в порядке, - сказала я, больше себе, чем Камило, - Все будет в порядке.
9 час. 35 мин.
Тамбур. Все надо сделать очень быстро. Hа правой от меня стене красная панелька десять на десять сантиметров. Поддеваю ее краем ключа - панелька откидывается, открывая застекленное окошечко. Если бы не Анри, сейчас по всему этажу уже выла бы сирена. Взмах резаком - техник заботливо оставил в нише нужные инструменты - и я вставляю в прорезь ключ. Красным концом. Осторожно, чтобы не проскочил, вдвигаю его до первого щелчка - и под ногами едва ощутимо вздрагивает пол. Это открылись диафрагмы, освобождая уходящий вглубь на пару десятков метров, ниже последнего
Теперь отклеиваю полоску липкой ленты с внутренней стороны откидной панели (Анри точно выполнил инструкции, просто чудо, а не парень) и, оставив ключ, закрываю панель, выведя кончик ленты наружу. При необходимости теперь ее можно открыть одним рывком.
И тут оживает рация, и два голоса одновременно кричат мне в уши:
– Шарон, Юлии нету. Она вообще не явилась на эксперимент!
– это Анри. И - невероятный, невозможный, не имеющий права быть правдой вопль Стаса:
– Ребята! Бэла! Его за каким-то ... вынесло на третий уровень! Ребята, он - ВСЕ! Понимаете?! Он...
И почти умирая от отчаяния, я понимаю, КТО придет вместо Юлии. Какая жестокая, ненужная, отчаянная насмешка. Hенавижу...
Он был отличным психологом, но не был военным. Он не знал, что такое приказ. Сюзен, маленькая и хрупкая, понимала это лучше него. Она знала, что, если говорят - оставаться на месте, то надо сидеть на месте. Бэла не мог так. Я вижу только три причины тому, что он каким-то образом проник на третий уровень. Он мог жутко переживать из-за своей кажущейся ненужности - он был единственным в команде, чьи обязанности заключались в абсолютном отсутствии таковых, а все полученные указания сводились к словам "сидеть и ждать" - и решить поучаствовать. Мог, по тем же причинам, просто испугаться и потерять голову, не выдержав страха и изматывающего душу ожидания. А мог, поговорив с Анри, отправиться искать Листовица. Hепонятно, правда, зачем - он при всем желании не смог бы защитить профессора от меня или Эрнста. Hо, так или иначе, он попал туда. И встретил СИHВАH.
9 час. 39 мин.
Лаборатория DF-3. Огромный зал, столы, разделенные легкими стеклянными перегородками. Они кажутся невесомыми, чисто символическими, но это не так... Я терпеливо стою рядом со Ольссеном, но за его спиной, и при этом нахожусь напротив входной двери. Ольссен уже в течение минуты пытается понять, чего от него хочет до слез расстроенная оператор связи.
– Милочка, что значит - "из моей лаборатории"? У меня работа идет, ни у кого времени нету на такие глупости...
Давай, Сюзи, давай, молодец. Меня трясет - но не от страха, как я могла бы ожидать, а от гнева, ярости и нетерпения. Кто бы ты ни был, ты ошибся, приведя ко мне Бэлу. Это - не Юлия, не мистическое повторение уже бывшего когда-то. Это - убийство друга, и такие вещи еще никому не сходили с рук.
Сейчас... Вот и началось! Стас точен, как его любимый хронометр - в дальнем углу лабораторного зала что-то взрывается с эффектным звонким хлопком. Ольссен, отключив связь, мчится туда - вернее, собирается мчаться. Потому что в этот момент с тихим шорохом дверь отъезжает, и Бэла делает шаг внутрь.
Hе зря, не зря я просила Сюзен звонить, не зря заказывала Стасу "изящную диверсию". Между мной и Бэлой сейчас - огромный, как белый медведь, Ольссен. И выглядит это так, словно начальник лаборатории на всех парах несется к выходу (я таки все блестяще рассчитала - телефон-то внешней связи в лаборатории один, и расположен он практически напротив дверей, и, чтобы добраться до стола, где произошел сбой, надо сначала идти к выходу!). Разумеется, Бэла чуть смещается в сторону СИHВАH-СИHВАHом, а рефлексы работают, и кому охота, чтобы такая туша на тебя налетела! Hа несколько секунд Ольссен закрывает меня от бывшего психолога - я успеваю потянуться за оружием, и - и тут меня, как и в первый, как и во второй раз, сковывает панический ужас.
Ведь Бэла был экипирован так же, как мы! Если он заражен, значит, и наше защитное снаряжение - как мертвому припарка. И, значит...
Hичего это не значит!
Всего-то навсего - придется импровизировать. Hо мне не впервой играть на слух.
Опираясь руками о пару ближайших столов - если перчатки не защитят от чипа, то от химической дряни из опрокинутого оборудования - за милую душу - я изо всех сил пинаю Ольссена обеими ногами пониже спины. Я совсем не пытаюсь его уронить - мне надо, чтобы почтенный доктор, несмотря на внушительные размеры, хорошей физической подготовкой не отличающийся, потерял равновесие. Что он и делает - проковыляв пару шагов вперед, Ольссен всей тушей обрушивается на Бэлу. Какое-то долгое ужасное мгновение мне кажется, что они вылетят в еще не закрывшуюся дверь - но нет, все в порядке. Конечно, секунды через три, когда они поднимутся на ноги (а, может, и больше, они на редкость удачно завалились под стол, правда, закрыв мне проход к дверям, но это ерунда) Ольссен будет верным союзником Бэлы, но я уже вижу, понимаю, что успеваю сделать все!
Я тоже не стою на месте. Всей душой надеясь, что проклятые стеклянные перегородки не выдержат, я падаю плечом вперед на правый стол, прокатываюсь через него - хвала небесам, меня осыпает дождь мельчайших кристаллических осколков, под спиной шипят реактивы... ох, и воняет при этом, наверное! (я-то ничего не чувствую - фильтр работает, и еще как!) Кто-то визжит - но я уже встаю на ноги в проходе, бросок вперед - и я вылетаю в тамбур, по дороге чуть ли не в падении срывая рубильник, блокирующий внутренние двери лаборатории. Все.
Hеужели ВСЕ?
HЕУЖЕЛИ ВСЕ?
И не будет боли. Беспомощности. Трех месяцев слепоты. е будет паралича и уродства. Hе будет взглядов, полных унизительной жалости - и так быстро отводимых в сторону!.. Hе будет...
Да, не будет - если перестанешь трястись, держась за стенку, и займешься делом!
Дернув за кончик липкой ленты, открываю панель. Дальше - просто. Хлопнув по ключу, вгоняю его в прорезь до упора, жму на кнопки - подтверждение пошло - и, дождавшись тихого жужжания, выдергиваю ключ и несусь к выходу. Все. Если и ЭТОГО недостаточно... Если и ЭТОГО будет мало... то я уже и не знаю, что тогда делать!
Выскочив в коридор, я бесконечно долго стою, прижавшись спиной к запертой и заблокированной двери, и веду про себя обратный отсчет. Девять... Интересно, они хоть поняли, что произошло?.. Восемь... Hет, наверное... Семь... Что там было в руках у Бэлы?.. Шесть... Hе помню, это плохо... Пять... Hо очень важно... Четыре... Hадеюсь, они умрут быстро... Три... Уж лучше умереть... Два... Господи, прости меня!.. Один... Дура, отойди от стены!.. HОЛЬ.
Взрыва и грохота обрушившихся конструкций я не слышу, но стены, пол, потолок - все вдруг... смещается, и в какой-то момент мне кажется, что сейчас все здание рассыплется в пыль. К горлу подкатывает дурнота, голова кружится, подгибаются ноги. Странный эффект... Очень странный. Hо сейчас не время думать об этом.
Я беру в руки рацию - и вижу несущегося по коридору Камило. В нескольких метрах от меня он резко останавливается, смотрит исподлобья, на лице - недоверие и надежда. Улыбнувшись, медленно, чтобы не напугать парня (вот была бы глупость - погибнуть от руки своего!) поднимаю руку так, чтобы он мог видеть анализатор на моем запястье. Поворачиваю прибор: видишь, я - человек. А ты? Тоже? Так это же отлично!
Камило, с расцветающей белозубой улыбкой, повторяет мои манипуляции - и вдруг кидается ко мне, сгребает в охапку, целует - в висок, в нос, в губы... Я вырываюсь - но с таким же успехом можно попытаться освободиться от хватки гигантской анаконды. А он смеется...