День джихада
Шрифт:
— Долги ждем завтра. Советую не тянуть.
После этого повернулся и вышел.
Анзор тут же вызвал начальника охраны Шалико Рухадзе.
— За что я тебе плачу? — закричал он. — Ко мне врываются всякие личности! Открыто угрожают!
— Это не какие-то личности, — ответил угрюмый Шалико. — Это люди Бадая.
— Почему они вошли сюда совершенно свободно? — Анзор задавал вопросы, ответы на которые и сам уже прекрасно знал, но дать выход раздражению можно было только перевалив ответственность
— У меня нет возможности вести перестрелку в центре города. Это от Бадая…
— Хорошо, может, ты скажешь, что мне теперь делать?
— Босс… — Шалико смотрел на Нодаришвили исподлобья, словно буравил его взглядом. — Надо платить.
— А если у меня нет денег?
— Аргумент на телохранителя впечатления он не произвел.
— Продайте машину, дом… и расплатитесь.
— Пхе! — сказал Анзор брезгливо. — Ты же прекрасно знаешь: у меня нет машины и дома. Все это принадлежит жене.
— Босс, это — аргумент для налоговой инспекции. Бадай на него не обратит внимания.
Анзор задумался.
— А если мне уехать на время?
— Босс, это ничего не изменит. Им нужны не вы, а деньги. Вы уедете, тогда вашей жене придется продать «мерседес» и дом. А потом она будет рожать детей, которые не будут на вас похожи…
— Ты выбирай выражения! — вспылил Анзор, понимая, что Шалико прав. — Я тебе за что плачу? За физическую защиту! Вот и думай, как ее обеспечить.
— Тогда, — сказал Шалико упрямо, — самоубийством я кончать не хочу и потому выхожу из вашего поезда, босс.
— У тебя контракт!
— Верно, но где сказано, чтобы я защищал вас от Бадая? Там есть такое?…
В тот же вечер Анзор улетел в Москву. Он поднимался по трапу в самолет, низко опустив голову и надвинув на глаза шляпу: наивная уловка человека, смотревшего детективные фильмы. Небольшой черный кейс с документами и деньгами он нес, прижимая обеими руками к груди.
Поднявшись на верхнюю площадку трапа, перед тем как сделать шаг в открытый люк, Анзор бросил быстрый взгляд на летное поле. Ничего подозрительного не заметил. С облегчением вздохнул и вошел в самолет.
Молоденькая и черноволосая бортпроводница приветливо улыбнулась ему и вежливо предложила:
— Я проведу вас к месту. Прошу, пожалуйста.
Анзору это понравилось, и он, преисполненный чувства достоинства, двинулся по проходу за стюардессой с удовольствием наблюдая, как у той аппетитно покачиваются широкие бедра.
— Вот сюда, — предложила проводница, показав Анзору на место. — Здесь вам будет очень удобно.
Рядом, у иллюминатора, кресло уже было занято. В нем сидел широкоплечий блондин, читавший московскую «Независимую газету».
То, что он русский, Анзору тоже понравилось. От соотечественников
— Здравствуйте, — сказал Анзор соседу и опустился в кресло.
Сосед, не отрываясь от чтения, буркнул нечто невразумительное. Он явно не собрался заводить беседу, и это Анзору понравилось еще больше…
Они прилетели в аэропорт Внуково в сумерках. Еще в самолете Анзор надел шляпу и надвинул ее на глаза. Вслед за ним по трапу спустился его сосед. При выходе из аэропорта, он неожиданно прибавил шагу и взял Анзора под локоть.
— Спокойно, Нодаришвили. Пойдешь со мной. И без шума.
Что-то жесткое, похожее на металл, уперлось в правый бок Анзора. И в то же мгновение с другого бока к нему пристроился мощный грузин с фигурой борца. Анзор узнал его -это был Гоги.
Сжав Анзора плечами, они провели его к черному «мерседесу», стоявшему прямо под знаком «Остановка запрещена».
Анзор бросил взгляд на номер машины. На белой табличке с большим прямоугольником, раскрашенным в цвета российского флага — белый, синий и красный, четко смотрелись буквы и цифры: «В-018 АА». Запомнить их было совсем нетрудно.
— Садись, садись, — блондин подтолкнул Анзора к машине и профессиональным ментовским движением попытался придавить ему голову вниз, чтобы пассажиру было проще пролезть в салон. Именно в тот момент Анзор пошел на рискованный шаг. Согнутым локтем он ударил блондина под ложечку, вырвался и кинулся к милиционеру, стоявшему неподалеку.
— Товарищ! Меня захватили!
— Стоять! — выкрикнул блондин, оказавшийся рядом. И ударил кулаком Анзору поддых.
Анзор согнулся в поясе и захрипел.
— Федеральная служба безопасности! — объявил блондин милиционеру и протянул удостоверение.
— Нет проблем, товарищ полковник! — усмехнулся милиционер даже не взглянув на документ.
Прямо из машины Гоги позвонил Бадришвили по сотовому телефону.
— Бадай, посылка прибыла. Она с нами. Куда везти?
— Остановишься на Университетском проспекте. На старом месте. Я там буду вас ждать.
— Бадай! — голос Гоги завибрировал. — А ты знаешь, что у этого поца шикарная баба? Красавица княжеских кровей. И все остальное — тоже!
— Это намек? — Патриций хихикнул.
— Бадай, это просто предложение от нашего стола — вашему.
— Спасибо, дорогой, я понял.
Улаживать некоторые конфликты Бадай любил лично. Ему доставляло огромное удовольствие видеть, как при разговоре с ним слетает спесь с людей, считающих себя крутыми дельцами, деловыми авторитетами, как они утрачивают гонор, начинают трястись и теряя, когда начинают понимать, что из их рук уплывает все — власть, деньги, положение в обществе, а возможно, и сама жизнь.