День Гнева
Шрифт:
«Во имя Макшины» – вновь звучит. Маритон с тошнотой сейчас припомнил истерическую сводку, ибо понял, что сейчас собирается учинить человек в белом пальто. Интеллектуальный террор во имя исполнения вездесущего лозунга только начало. Легат собирается нажать процесс Дефрагментации – удаление всех бесполезных програманн самым радикальным способом.
Вновь грозди гнева вызревают в душе Маритона, когда он слышит девиз Информакратии, но он вынужден подчиниться порядку Информакратии и пытается успокоить себя, чтобы понапрасну не вспылить.
Как только Легат отдал личные приказы главам боевых групп, он обратился к сопровождающим Аккамуляриям, вернув Маритона из размышлений про проклятый девиз, чтобы те садились в БМП, который доставит их до места назначения. Несмотря на то, что можно дойти за пятнадцать минут, ситуация такая, что лучше перемещаться под надёжной бронёй. Трое подбегают к боевой машине белого цвета с обтекаемыми формами, приплюснутого вида с такой же плоской башней из которого торчит лазерная пушка длительного действия, которая действует, как резак.
Внутри довольно тесно, но выглядит всё так же бело-стерильно, и трое уселись лоб ко лбу вместе с вошедшим отделением ауксилии. Второй БТР подобрал оставшихся, и боевая машина на всех мощностях устремилась вперёд.
Около пяти минут понадобилось, чтобы доставить бойцов к месту назначения, забросив в тыл к противнику. Отряд покидает транспорт, послуживший отличной защитой во время перевозки, и готовится к штурму района.
Маритон наблюдает всю ту же картину, что и с утра. Несколько часов назад они здесь были, но такое ощущение, что прошла целая вечность между этими моментами. Всё то же самое – завод, руины, нищета и разруха, только под более сгустившимися и чёрными облаками, отчего кажется, будто сам мир нагнетает обстановку.
Отправиться на поиски важного человека, встретиться с мятежником, предвещающим о конце Информократии, погоня за кардиналом и его убийство после боя, затем оказаться в важном Комитете и сейчас отправляться на самую настоящую войну – всё это тянет на половину жизни, но промелькнуло всё за пару часов. Маритон не может поверить, что всё это с ним произошло, но больше всего его волнует признание Анне. Девушка с ним ещё ни разу не заговорила после того момента и со смятением посматривает на Маритона.
– Анна УК-205, – звучит волнительное воззвание мужчины к девушке. – Что ты думаешь. Насчёт…
– Не знаю, – растеряно отвечает девушка. – Всё как-то необычно и странно. Ещё ни разу я не слышала такого и как реагировать… не знаю. И давай чуть позже об этом.
– Знаю, сейчас не время.
В этот момент Легат занимается построением и разъяснением боевой задачи перед строем пятнадцати солдат, вооружённых энергетическими карабинами и парочкой огнемётов. В своей без эмоциональной манере он поясняет, что необходимо зачищать и каким образом и что желательно испытывать жалость.
Позиции определены, воины готовы, цели разъяснены и когда всё соблюдено, неведомая рука судьбы решается двинуть операцию к её логическому завершению.
– Аккамулярии, ведите нас, – бездушно отдаёт приказ Легат и берёт в руки плазменный пистолет – баллончик с плазмой на подложке с ручкой и спусковым механизмом. – Во имя Макшины и Апостолов!
Мужчина и девушка кивнули. Маритон достаёт пистолет, похожий конструкцией на револьвер, только вместо барабана – батарейка, испускающая энергетические импульсы и пошёл вперёд, ведя за сбой отряд. Осмотрев поле и солдат, мужчина ступает на территорию за разрушенной дорогой, ведя отряд прямиком в «пасть» врага.
Но как только они сделали пару шагов в сторону района бедных и рабочих, стена ураганного огня прикрыла наступающих. Шальная пуля, выпущенная из старой винтовки, оказывается намного быстрее рефлекса и желания девушки. Снаряд пробивает ногу Анна у голени, а результат следующего выстрела, как по особому «везению» прилетает в руку, вылетая насквозь.
– Анна! – опрометчиво кричит Маритон и бросается к девушке на помощь.
Мужчина побегает к напарнице, павшей на землю. Её кровь оросила растущую короткую траву и забрызгала серый камень, разукрасив его алой кровью. Крепкие руки мужчины зажимают рану на ноге и пытаются закрыть место попадания, пришедшие выше колена. Вокруг стрекочут пули и рвутся гранаты. БМП, как только началась свистопляска, обратили башни и их тонкие орудия дали залп, разорвав воздух огненными вспышками яркого света.
– Ты только держись, дорогая моя, держись, – говорит Маритон, заматывая рану куском ткани, оторванного от своего плаща, а Легат внимательно их, слушая, чтобы потом был повод вызывать на разговор.
Огонь тяжелого орудия превратил оборону восставших в пыль на теле свободы, ибо сила энергии пушек такова, что прожигает насквозь тела незащищённые бронёй, отчего воздух испортился настойчивыми запахами горелой человечины. А тем временем два солдата в алых кафтанах подбегают к Анне и уносят её к БМП, где можно оказать более-менее нормальную медицинскую помощь.
– Воины, это ещё не конец, – смотря на мятежников, спасающихся бегством, заговорил Легат. – Нам нужно пробиться!
Маритон поднимается и видит, как уносят девушку, как её чёрный волос покачивается, как на мраморной коже прекрасного лица размазана кровь. Насколько сильно он хочет уйти с ней, что не описать, но Легат, посланный Апостолами, взывает вести их к победе.
Отряд входит в район, минуя завод и углубляясь прямиком в расположение тонких улочек и разбитых дорог. Впереди Аккамулярий и Легат, позади них идут огнемётчики, обращающие в пепел всякое сопротивление и остальные солдаты адской стеной залпов энергетических карабинов прожигают дорогу. Шаг за шагом на них напирают мятежники, но старое оружие и отсутствие защиты делают из них всего лишь мясо, посланное на убой и вскоре вонь нищеты стала тесниться со стороны «наиприятнейшего» аромата горелых тел.
Снова Маритон шагает по трущобным улочкам, средь разбитых домов и высоких зданий, представляющихся в виде развалин. Стены заводов так же скрывают за своей высотой небосвод. Только теперь каждое окно, не понравившееся солдатам, заливается волной огня, а высокие стены заводов покрываются чёрной коркой и гарью.
Аккамулярий отстреливается из пистолета при нападении. Каждый десяток метров дуло его оружия, издавая сухой треск, плевалось оранжевым лучом, прожигающим плоть до органов, преодолевая даже сопротивление одежды или костей. Пистолет Легата обращал в золу и уголь целые участки тела за доли секунды.