День Икс
Шрифт:
Девочка недовольно попыталась вырваться, но предпринятая попытка не увенчалась успехом. Мать одною ладонью крепко держала дочь за сжатый кулачок, а другую руку вытянула вперёд. Оголившаяся и не прикрытая никакой тканью кисть молодой женщины мгновенно покрылась лопающимися водяными волдырями, собравшимися в ручейки, которые быстро нашли короткий путь внутрь рукава куртки. Немного замешкавшись, Марина, протянула ладонь с растопыренными пальцами дальше, за пределы действия дождя. Пройдя через водяную пелену, рука оказалась внутри ярко освещённого круга. Женщина почувствовала резкий перепад температуры. Жар солнечных лучей коснулся кожи, а тёплый ветер дуновением развеял по воздуху холодную влагу с недавно мокрых пальцев.
Женщина
Двери дома открылись.
– Ой, – тихо произнесла Лиза и перестала вырываться. За открывшейся дверью, в темноте, где-то внутри странного дома что-то угрожающе зашевелилось. Девочка и мать не могли разобрать, что именно пряталось в пугающей тьме, но нечто неразличимое, в силу своей невидимости и неведомости, показалось им необычайно страшным.
– Лиза…
– Мам…
Неизвестность, вырвавшись из мира тьмы в царство света, мгновенно обрела форму в виде ослепительно красивой женщины. Длинные, белокурые локоны доходили незнакомке до локтей, рассыпались золотым водопадом по плечам. Широко раскрытые глаза, прямой нос, чувственный рот и правильный овал лица собравшись воедино, создавали впечатление подлинного совершенства женской красоты. Мягкие волосы трепал, не в силах наиграться, тёплый и ласковый ветерок.
У незнакомки не было возраста, как не могло быть возраста у совершенства. Во всяком случае, Марина сначала оценила прожитый путь, стоявшей перед домом женщины, в тридцать лет, потом дошла до сорока, а затем вернулось к пятнадцати. Несколькими секундами позже она вовсе перестала гадать на эту тему, с всё более возрастающим любопытством разглядывая пришелицу.
На женщине, а Марина и Лиза ни на секунду не засомневались, что перед ними находилась самая настоящая земная женщина, было надето длинное вечернее платье. На вид такое же, что могли позволить себе носить в телевизионных передачах голливудские звёзды. Мерцающая ткань каким-то образом одновременно смогла скрыть и в то же время подчеркнуть женскую красоту: тонкую талию, широкие бёдра, большую грудь и длинные ноги. Удивительное платье жило своей, отдельной от движений человеческого тела, жизнью. Ткань сверкала, искрилась, переливалась… По всей длине платья пробегали десятки едва различимых по цвету волн. Иногда приливы и отливы сталкивались, и тогда образовывались большие и малые воронки, в недрах которых, где-то в бездонной глубине, вдруг начинали блестеть… звёзды. В колодцах пространства, внезапно открывшихся зрению людей Вселенной, легко усматривались как отдельные светила, так и переплетения далёких Галактик. К большому разочарованию маленькой Лизы окна быстро затягивались и тогда вновь новые волны разбегались в разные стороны, чтобы в каком-либо другом месте, в момент очередного столкновения, опять дать возможность двум зрителям посмотреть на далёкие уголки безграничного и полного самых необычных сюрпризов космоса.
– Моя имя – Патрисия, – тихим и мелодичным голосом произнесла незнакомка, но поспешно поправила себя, – или, примерно, так. Как-то так. Может, познакомимся поближе? Чего же вы ждёте? Идите ко мне!
Не в силах отказаться от заманчивого предложения мать и дочь, держась за руки, прошли сквозь пелену дождливой и холодной осени, и оказались в солнечной зоне. Кое-где, сквозь прогретую землю, в защищённом от холодной осени круге, показались поросли свежей зелёной травы. С недоверием и испугом смотря по сторонам, два человека как-то незаметно для себя поднялись по ступеням и оказались внутри дома.
Первым делом следом за Патрисией, Марина и Лиза попали в поразительный коридор. Был верх. Был низ. Существовали правая и левая сторона в виде прозрачных стенок. Впрочем, за привычными ограничениями присутствовало ещё нечто, вызывающее удивление. Кругом сверкали звёзды. Как одинокие, так и тысячами скрученные в спирали или хаотично рассыпанные блестящим бисером по тёмному бархату. Далёкие и чужие светила ярко вспыхивали в глубинах
Первое время Марина чувствовала себя довольно неловко рядом с ослепительно красивой и эффектной Патрисией. Невольно сравнивала себя с незнакомкой и находила любые аналогии, приходящие на ум, проигрышными. Лиза, которая не собиралась играть ни в какие взрослые игры, наоборот, не могла удержаться от восторженных реплик:
– Мам, мам, ты только посмотри! Только посмотри!
Два одиноких человечка шли и шли, следом за таинственной женщиной, удаляясь всё дальше и дальше от старенького дома, от осеннего дождика, от одинокой берёзки. С каждым шагом они погружались всё глубже и глубже в неизвестное, а конца коридора так и не было видно.
– Идите, идите за мной, – пару раз подбодрила Патрисия, – и ничего не бойтесь.
Наконец, в один момент, она остановилась и обернулась к своим гостям:
– В моём доме везде находятся двери, просто вы не можете их увидеть, – негромко, успокаивающе улыбаясь, произнесла женщина своим приятным голосом, вытянула холёную руку цвета слоновой кости и ладонью, несильно, толкнула стену. Яркий свет ослепил на несколько секунд людей и заставил закрыть глаза. А когда они вновь, очень осторожно, открыли их, то обнаружили, что появившийся в стене квадратный проём открывает вход в какое-то необычное место. В непривычном небе, с совсем неземными оттенками красок, лениво плыли облака. Несколько крупных спутников, а, может, и маленьких планет устало улеглись на ватные небесные перины. За облаками легко угадывались на серых и голубовато-зелёных дисках, зависших в небе, моря и океаны, горные хребты, низменности и зелёные массивы огромных лесов.
Однако то, что находилось под небесным сводом, показалось при ближайшем ознакомлении маленькой Лизе гораздо интересней и привлекательней. Недалеко от пришельцев призывно блестела водная гладь тихого и спокойного озера, с необычайно чистой водой. Водоём спрятался за песчаной косой, перед которой раскинулось огромное поле, сплошь усеянное цветами удивительной красоты, с большими и яркими лепестками.
Лиза, ни на минуту не задумавшись, бросилась к воде. Уже на бегу, сорвала с головы шапочку и принялась расстёгивать куртку, но, сделав несколько десятков быстрых и торопливых шагов, внезапно остановилась. Те крупные цветки, возле которых она остановилась, неожиданно ожили. Посередине бутонов навстречу солнечным лучам вытянулись маленькие пушистые головки с блестящими глазками. Лепестки, оказавшиеся крыльями. принялись совершать движения, которые убыстрялись до тех пор, пока десятки разноцветных существ, величиной с кулачок ребёнка, не оторвались от земли и закружились вокруг головы девочки.
– Мам, ма-а-амам, – несколько растерянно позвала мать Лиза. Марина шагнула к дочери, но Патрисия поспешила остановить её, удержав за локоть.
– Не бойся. Они не причинят ей никакого вреда. Вообще-то, вы сейчас находитесь в одном из самых дружелюбных и безопасных миров во всей Вселенной, одной из самых моих любимых комнат.
Марина повернулась лицом к Патрисии. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом, вдруг, две одинокие капли образовались в глазах пришелицы и, до конца сформировавшись, повисли тяжёлыми бриллиантами на длинных ресницах:
– Как так можно… жить… Как же должно быть… тяжело… – едва слышно прошептала она.
Не выдержав, Марина спросила ослепительно красивую незнакомку:
– Кто ты? Откуда?
Патрисия, впрочем, уже не слушала женщину. Она, отпустив руку Марины, повернулась в сторону маленькой девочки, бесстрашно продолжившей свой путь в окружении новых летающих сказочных друзей в сторону призывно блестевшей воды:
– Какая хорошенькая! А ОНИ все здесь такие?
Почувствовав материнским сердцем нечто такое, что вызвало тревогу, Марина тоже повернулась к дочери: