День, когда я исчезла
Шрифт:
– Такого не может быть! – воскликнула Ёнён.
Чи Ынчжи слегка нахмурилась:
– Может не может, а факт остается фактом.
Холодок змеей обвивал ее тело. Ёнён пришлось приложить немало усилий, чтобы ее голос не дрожал.
– Вы что-то слышали об этом от Минсо? Как думаете, в чем причина их разлада?
– Она ничего мне об этом не говорила. Я только помню, что с какого-то момента перестала их видеть вместе. Что-то припоминаю… Сугён стала чаще ходить одна. Примерно в то время мы с Минсо и сдружились.
Ёнён тоже попыталась вспомнить, когда она видела
– Значит, в выпускном классе они уже не дружили друг с другом?
– Кажется, да. Я их не видела вдвоем.
Я совсем ничего не знала о своей сестре. Чувство вины захлестнуло Ёнён как цунами.
– С тех пор Минсо гуляла с вами?
– Иногда.
– Вы были в одном классе?
2
В Корее летние каникулы посередине учебного года, а зимние каникулы являются последними.
– Нет, в разных. Просто однажды после уроков нас поставили вместе убирать класс.
– Можно я спрошу? Вы дружили?
– Просто общались во время перемен, вместе обедали… как-то так.
– Значит, вы стали общаться только в выпускном классе?
Ынчжи отвела взгляд, словно о чем-то раздумывала, на лбу появились морщинки. Вскоре она вновь заговорила:
– Нет, мы и до этого знали друг друга. Иногда ходили друг к другу в гости.
А что Сугён?.. Значит, они перестали общаться с Минсо еще до выпускного класса? Были ли у нее друзья, кроме Минсо? Наверняка были. Ведь она училась с Минсо в одном классе только один год, потом они учились в разных классах. Но при этом все равно дружили. Жили в разных районах, поэтому в школу не могли ходить вместе, но, возвращаясь, до какого-то места шли вместе.
Но если задуматься, с какого-то времени Сугён сама перестала упоминать Минсо. Ёнён плотно закрыла глаза и стала рыться в памяти. Ощущение, будто она пытается нащупать пол в непроглядной тьме. Как будто что-то было перед ней, но руки никак не могли дотянуться. Она не могла уловить суть, в чем же было дело.
В этот момент Ёнён резко открыла глаза. Нет, дело не в этом. Проблема не в том, что Сугён перестала говорить о Минсо, а в том, что сами сестры стали реже общаться. В дни, когда у Ёнён не было вечерних курсов, они обязательно старались поужинать вместе, но то у Ёнён были дела, то Сугён на занятиях – из-за всего этого они все реже виделись.
Для Ёнён все случилось словно месяц назад, она отчетливо помнила те дни. Но тогда она не осознавала, что между ними что-то произошло. Она считала это естественным. Но теперь, вспоминая о тех днях, Ёнён поняла, как все странно изменилось. Когда они стали меньше общаться друг с другом?
Ну да, точно! Причина была на поверхности. В какой-то момент Сугён закрылась.
Ёнён хотела задать еще один вопрос, но не стала. Какой в этом смысл? Ведь ответ очевиден, она ничего не знает. Все, что касается Сугён, надо спрашивать у других либо самой узнавать. Необходимо изменить тактику. Задавать такие вопросы, на которые Ынчжи сможет ответить, о том, что точно нельзя забыть.
– Вы все еще поддерживаете связь с Минсо?
Если они дружат до сих пор, то наверняка общались в последнее время…
Но реакция Ынчжи оказалась весьма странной и неожиданной. До этого ее руки сжимали кружку, и вдруг она как-то неестественно скрестила их на груди. Не моргая, девушка смотрела на Ёнён. Та пришла в замешательство, но постаралась не выдавать этого. Если дать слабину в психологическом бою, то ничего не добьешься. Ёнён не отводила взгляда, решительно глядя в глаза собеседницы. Ёнён решила пойти в атаку:
– Что-то не так?
Но Ынчжи молчала. Тогда Ёнён снова спросила:
– У вас… между вами случайно не было разногласий?
Если это окажется правдой, то маловероятно, чтобы Санми знала об этом.
Ынчжи кофе больше не пила, но взяла чашку в руки. Скорее всего, там было пусто. Такого ответа Ёнён никак не ждала:
– Что вы от меня хотите?
– Простите?
– Я спрашиваю, что вы хотите узнать о Минсо? Вы проводите допрос с пристрастием?
Ёнён почувствовала себя неловко:
– Я пришла попросить вас о помощи. А почему вы так нервничаете?
– Я уже давно не общаюсь с Минсо. – Сказав это, Ынчжи хладнокровно посмотрела Ёнён прямо в глаза.
– Вы отдалились друг от друга после того, как она уехала в США?
– Нет, еще до Америки, – кусая губу, ответила Ынчжи.
Значит, после школы они общались еще несколько лет. Ёнён надеялась узнать больше:
– А можно спросить, что случилось?
Ответа не последовало. Ынчжи снова начала пить кофе. На этот раз тоже очень медленно. Она пила совсем по чуть-чуть, словно птичка по капле, это тянулось невообразимо долго. Наблюдая за Ынчжи, Ёнён почувствовала неладное, но что именно было не так, она не поняла. Поставив наконец кружку на стол, Ынчжи решительно заговорила:
– Извините. Это все, чем я могу помочь. Я больше ничего не могу вам рассказать. В любом случае, я ничего и не знаю.
– Просто что случилось между вами и Минсо…
– Ничего такого. Мы постепенно отдалились друг от друга, как это бывает после школы. Мне неудобно обсуждать свою подругу, пусть и бывшую. Поищите других одноклассников.
Ёнён опешила от такой внезапной перемены настроения, тем более ее удивили последние слова. Не дожидаясь следующего вопроса, Ынчжи поднялась с места, держа сумку в руках.
– Я узнаю контакты других одноклассников и отправлю вам СМС… а, нет, позвоню вам на домашний номер. Если у вас появится сотовый, напишите мне. Тогда отправлю смс.
Ёнён была растеряна от того, насколько резко сменилась обстановка. Ынчжи повернулась и снова холодно посмотрела на нее:
– Я тоже хочу кое-что спросить. Как вы узнали мой номер телефона?
Ёнён тут же ответила:
– Мать Минсо дала мне. Разве она вам не представилась, когда звонила?
Глаза Ынчжи расширились от удивления: