День помощи
Шрифт:
– Господа, – генеральный секретарь Мендоса, представитель Испании, избранный на эту высокую должность считанные месяцы назад, начал заседание. Министры, солидные мужчины в мундирах, усеянных наградами и рядами орденских планок, внимали распорядителю встречи молча и с интересом. – Приветствую вас, и предлагаю начать совещание. Сегодня первым вопросом, который мы рассмотрим, будет заявление со стороны Польши. – Мендоса взглянул на Кшесинского: – Прошу вас, мы внимательно слушаем.
– Господа, – Анджей Кшесинский встал, одернув форменный китель, и обведя взглядом собравшихся в зале за круглым столом министров. – Я хочу предъявить официальное обвинение России в агрессии против Польской Республики. Я заявляю, что сотрудники русских спецслужб организовали похищение русского бизнесмена Гоги Берквадзе, находившегося
После этих слов в зале наступило молчание, а все присутствовавшие уставились на российского представителя, ожидая ответной реакции с его стороны. Всем было интересно, чем на такие обвинения ответят русские в лице своего министра, как видно, не зря прибывшего в Брюссель.
– Господин Лыков, вам есть что ответить на эти обвинения? – генеральный секретарь НАТО, прищурившись, испытующе взглянул на российского представителя, на лице которого при словах польского министра не дрогнул ни единый мускул. – Это очень серьезные претензии, и все мы, каждый участник блока, обязаны будем выступить в защиту Польши, в том числе и применяя военную силу, если обвинения подтвердятся. Итак, что вы можете ответить?
– Бред, – фыркнул Лыков, тяжелым взглядом исподлобья уставившись на поляка. Кшесинского он знал еще в последние годы существования Союза. Этот молодой офицер, только из училища, всегда отличался наглостью, с нескрываемым презрением относясь к русским солдатам, служившим по соседству. Лыкову довелось несколько месяцев побыть в Польше, и он еще тогда вдоволь насмотрелся на гонор ляхов, своих восточных соседей считавших сущими дикарями. Тогда уже никто не скрывал своих истинных чувств, осознавая, что социалистической системе приходит конец, а потому польские солдаты и особенно офицеры не пытались сдерживаться.
– Это все, что вы можете сказать? – вскинул брови Мендоса.
– Этого вполне достаточно, – резко ответил Лыков. Говорил по-английски, чтобы до каждого из присутствующих его слова дошли без искажений, почти неизбежных при переводе. – Но если вы хотите услышать еще что-нибудь, я с удовольствием поясню свою точку зрения, которую разделяет, кстати, все высшее руководство моей страны. – Лыков на мгновение перевел взгляд на Мендосу, не забывая уделять свое внимание и поляку, который, кажется, начинал нервничать под пристальным взглядом Валерия. – Со стороны наших польских друзей подобные заявления звучат уже не первый раз, но пока нам не было предъявлено абсолютно никаких доказательств причастности российских спецслужб к инциденту с Берквадзе. Гоги Берквадзе сам прибыл в Россию, добровольно, поскольку не знал, что уже объявлен в розыск по обвинению в организации теракта в самом центре Москвы, унесшего жизни десятков человек. Никакие спецслужбы не имеют к его аресту ни малейшего отношения, и, насколько я понимаю, польская сторона при всем своем желании не сумеет никого убедить в обратном. Я полагаю, эти обвинения призваны резко ухудшить отношения между Москвой и Варшавой, в последнее время принявшие характер настоящего партнерства. Вероятно, кому-то в высших эшелонах власти в Польше выгодно охлаждение отношений с Россией, но при этом указанная группировка явно хочет втравить в свои разборки и другие европейские страны. Не думаю, что внутрипольская борьба за власть может быть выгодна правительствам Франции, Германии, Италии, или, к примеру, Великобритании. – Лыков сделал паузу, обведя взглядом собравшихся за круглым столом министров НАТО. –
– Вы смеете пугать нас даже здесь и сейчас, – вскочил со своего кресла министр обороны Эстонии. Ноздри его гневно вздувались, глаза горели, словом, сейчас этот человек никак не походил на персонажей затасканных анекдотов про "горячих эстонских парней". – Я считаю, господин Кшесинский прав, обвиняя вас в незаконных операциях на территории Польши. Россия всегда относилась к своим соседям, как к низшим расам, проявляя имперские замашки, и такую незначительную с вашей точки зрения акцию ваши спецслужбы могли провести без малейших сомнений.
– Если вы предъявите мне по-настоящему убедительные доказательства, я искренне принесу извинения польской стороне, – спокойно парировал этот нервный выпад Лыков. – Пока же я слышу только слова, за которыми ничего нет.
– Господин Кшесинский, вы имеете реальные улики против российской стороны? – Мендоса взглянул на поляка, смутившегося при этом вопросе.
– Русские не оставляют улик, – уже без такого напора ответил польский министр. – В противном случае мы уже обратились бы во все инстанции, требуя наказать Россию согласно нормам международного права.
– В таком случае, не вижу повода для дальнейших разбирательств, – подвел итог генеральный секретарь. – Пока вам нечего предъявить, ваши обвинения действительно ничто иное, как сотрясание воздуха. Если вы сумеете добыть веские доказательства против России, ваши заявления будут приняты к рассмотрению в самые короткие сроки, и ответная реакция со стороны наших партнеров будет адекватной. Пока же предлагаю перейти к решению текущих вопросов повестки дня, господа, и, прежде всего, к обсуждению планов грядущих учений объединенных сил НАТО в Европе.
– Прежде, чем вы приступите к обсуждению своих планов, я все же хотел бы услышать от представителя США и от вас, господин генеральный секретарь, разъяснения по поводу размещения американских войск в Грузии, – обратил на себя внимание Лыков. – Президент Швецов уже обратился к администрации США с выражением своей обеспокоенности такими действиями Вашингтона, но я надеюсь, что министр Джермейн прямо сейчас сможет дать пояснения.
– Хочу заметить, что США действуют независимо от остальных членов блока, – сразу ответил Мендоса. – НАТО не причастно к этим действиям, более того, мы не считаем их разумными, но Грузия не является участником альянса, и то, что происходит там – двусторонняя договоренность обеих стран. Иными словами, я не могу отвечать за действия Вашингтона, а мое личное мнение о них, равно как и мнение моих коллег, союзников по блоку, в данном случае ничего не меняет и ничего не значит.
– Как бы то ни было, появления на Кавказе американских военных может нарушить баланс сил в регионе, – настаивал российский министр. – Москва вынуждена будет принять ответные меры, дабы обеспечить стабильность возле своих границ.
– Не вижу никакой угрозы для вашей страны господин Лыков, в том, что в Грузии находятся наши войска, – усмехнулся Джермейн. – Мы не намерены вмешиваться во внутренние дела кавказских республик и тем более России. Американские войска прибыли в Грузию по просьбе ее президента и правительства с целью защиты этой страны от возможной агрессии или внутренних беспорядков, инспирированных разного рода сепаратистами. В Грузии нет тяжелого вооружения, только оборонительные средства, в том числе зенитно-ракетные комплексы и перехватчики.
– У наших границ создается военная группировка, оснащенная самым современным вооружением, и это не может не вызывать беспокойства, господин Джермейн, – возразил Лыков. – Я не вижу никакой угрозы для Грузии, никакой причины, оправдывающее появление там американских войск. Мы будем настаивать на восстановлении статус-кво в регионе, пока же не исключена передислокация соединений Российской Армии к южным границам для восстановления равновесия. Грузия и так получает огромное количество оружия и военной техники, в том числе и из США, и нет нужды присылать туда еще и своих солдат. И последнее время именно Грузия выступала агрессором в многочисленных конфликтах в этом регионе, либо поддерживала силы, стремящиеся такие конфликты провоцировать.