День причастия
Шрифт:
— Нет. Этого делать нельзя. Мы обладаем большими полномочиями, но не до такой же степени.
— Потом что-нибудь придумаем, чтобы оправдаться перед следственной группой.
— Такой поступок может нарушить взаимоотношения, породить недовольство, а это неминуемо помешает успешному проведению спасательных мероприятий. Мы же видели, что вся культура мерсейян основывается на примитивных понятиях гордости. Подобная попытка отхлестать их по щекам, не давая возможности хоть как-то постоять за себя, может привести к тому, что они попросту откажутся от галактической помощи. А за это отвечать придется
— Итак, мы бессильны что-либо предпринять. — Фалькайн замолчал. Потом, с силой обрушив кулаки на подлокотники своего кресла, резко вскочил. Адсель тоже поднялся. Он слишком хорошо знал своего товарища.
Сверкая водами океанов, местами прикрытая покрывалом облаков, в сапфировом свете окруженного сияющими звездами Кориха, показалась Мерсейя. Четыре ее маленьких луны расположились так, что образовали нечто вроде диковинной диадемы.
Космический крейсер объединенного флота Вахов «Ионуар», двигаясь по полярной орбите, медленно выплыл из-за кромки планеты. Официально он находился в режиме патрулирования: на случай если гражданским кораблям вдруг понадобиться какая-либо помощь. На самом деле, его задачей было наблюдение за боевыми кораблями Лафдигу, Уолдера или Нерсанского Союза. На всякий случай, если они вдруг вздумают нарушить мирный договор. И, конечно, при появлении пришельцев следовало присматривать и за ними. Одному только Богу известно, что они могут выкинуть. Обстановка такова, что постоянно надо быть начеку и держать оружие наготове.
Стоя на командирском мостике, капитан корабля Тринтаф Фангриф Укротитель мрачно взирал в бездонное пространство космоса и безуспешно пытался представить, какие миры таятся за мириадами сверкающих звезд. Он был воспитан в знании того что некоторым представителям других цивилизаций доступны огромные межзвездные расстояния, в то время, как его народ все еще не был способен вырваться за пределы собственной солнечной системы. Тринтаф по-своему ненавидел галактических путешественников… а теперь они появились в этих краях опять. Зачем? По этому поводу ходило множество слухов. В основном, речь шла о возможности вспышки Валендерай.
Помощь. Сотрудничество. Неужели Вах Истиру суждено стать жалким вассалом этих пришельцев?
Зазвучал сигнал вызова, и интерком изрек: «Докладывает центральный радарный пост: прямо по курсу посторонний объект».
Последовавшие вслед за сообщением параметры поражали. Даже несмотря на отсутствие излучения от реактивной тяги, это явно не метеорит. Галактические гости!
Узкий, черный мундир чуть не лопнул по швам, когда Тринтаф начал выкрикивать команды. Орудия к бою! Он не жаждал битвы, — элементарная осторожность. Но если сражению суждено произойти, он с удовольствием понаблюдает, как чужаки сумеют выдержать залп лазерных орудий и ядерных ракет.
Тем временем, звездолет на экране вырастал с каждой секундой… изящные каплевидные обводы… он казался удивительно крохотным по сравнению с огромной, звериной тушей «Ионуара». Галактический корабль перемещался настолько быстро, что Тринтаф еле успевал за ним следить. Проклятье! На такой скорости корабль давно должно было расплющить, а экипаж превратился бы в мокрое место.
Почему же?..
В инструкциях, врученных ему перед полетом, говорилось, что пришельцы покинули Мерсейю в ярости от того, что вся планета не занялась поисками пропавшего члена экипажа. Вожди, конечно, пытались их успокоить, понятно, что они готовы были сделать все возможное лишь бы ублажить звездных гостей, но ведь у них и своих собственных дел предостаточно. Но пришельцы оказались неспособны понять, что нужды целого мира гораздо важнее их личных желаний. В свою очередь Вожди, дабы не уронить своего авторитета в глазах населения, также отнеслись к их требованиям довольно прохладно.
Именно поэтому, едва завидев на экране изображение галактического звездолета, Тринтаф положил палец на кнопку пуска ракет. Один только вид пришельца уже вызывал отвращение: хрупкая фигурка, волосатая голова, бесхвостое тело, светло-коричневая, покрытая легким пушком кожа, — все это выглядело жалкой пародией на мерсейянина. С гораздо большим удовольствием Тринтаф имел бы дело с тем, который стоял позади. Этот внушал доверие одним своим видом.
Тем не менее, Тринтаф произнес положенные в таких случаях приветствия и спокойным голосом осведомился о том, что нужно пришельцам.
Фалькайн уже вполне освоился с языком.
— Капитан! — промолвил он. — Я тоже рад встрече, однако, как мне не жаль, вам придется вернуться на базу.
Сердце Тринтафа бешено заколотилось. Мысленно он грозно выругался, но виду не подал и спокойным тоном спросил:
— А в чем, собственно, дело?
— Мы уже проинформировали ряд ваших вождей, однако, они, по-видимому, еще не сообразили что к чему, поэтому я еще раз объясню суть дела лично для вас.
— Кто-то, имени его, мы не знаем, похитил одного из членов нашего экипажа. Думаю, что вы, капитан, понимаете, что для нас возвращение товарища является делом чести.
— Понимаю, — ответил Тринтаф. — Долг и законы чести требуют, чтобы мы оказали вам максимальную помощь, но какое это имеет отношение к моему кораблю?
— Если изволите, я продолжу. Так вот, мы никому не хотим причинить вреда. У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться к грядущей катастрофе, и специалистов не так уж много. Вклад каждого из них в дело спасения вашей цивилизации крайне важен. В частности, без специальных знаний, которыми обладает наш исчезнувший товарищ, не обойтись. Именно поэтому ее возвращение имеет ключевое значение для всех мерсейян.
Тринтаф ухмыльнулся. Он — то знал, что этот аргумент есть ничто иное, как одна из уловок, имеющая своей целью заставить его народ плясать под дудку пришельцев.
— Поиски представляются нам абсолютно безнадежными до тех пор, пока похитители будут иметь возможность перемещать ее в космосе с места на место, — продолжал Фалькайн. — Поэтому, до тех пор, пока она не будет обнаружена, межпланетное сообщение должно быть прекращено.
— Это невозможно, — взревел Тринтаф.
— Отнюдь, — ответил Фалькайн.