День рождения мертвецов

Макбрайд Стюарт

Он брыкался, извивался, сыпал проклятиями и наконец — казалось, что прошло несколько часов, — обмяк. Плечи затряслись, и он зарыдал.

Доктор Макдональд, скорчившись, сидела у камина и смотрела на ладонь левой руки. По лицу из рассеченной брови текла кровь.

— У меня кровь…

Я отпустил Дагласа и отошел от дивана. Он не шевелился — просто лежал там и плакал. Я помог доктору Макдональд подняться на ноги.

Она запуталась в своих ярко-красных кедах.

— У меня крооовь… — Нахмурилась: — Где мои очки?

Я вынул их из камина и протянул ей. Одна

дужка была погнута.

На диване Даглас, закрыв руками голову и подтянув колени к груди, свернулся в клубок.

— Ханна… — Он начал качаться взад-вперед. — Спасибо тебе, Господи, все кончено…

— Ой… — Доктор Макдональд одной рукой держалась за внешнюю стену дома, другой прижимала к брови комок выпачканных в крови бумажных кухонных полотенец.

Снова начался дождь. Стемнело. Диккенсовские уличные фонари зажигались, как только темнота включала их автоматические сенсоры.

— Обычно он не такой. — Я оглянулся на дом, в котором Даглас Келли наконец-то начал оплакивать свою дочь. К тому же он был неправ — ничего не закончилось. Потому что на следующий год, шестнадцатого сентября, еще одна самодельная открытка упадет в его почтовый ящик, и все начнется снова. И на следующий год ему тоже придет открытка, и еще одна через год… — Уверены, что вам не нужно болеутоляющее?

— А мы не можем просто поехать в больницу? Пожалуйста.

Где-то высоко над нами в темно-сером небе проревел самолет, его навигационные огни мигали красным и зеленым Счастливые ублюдки, сваливают отсюда… Вот дерьмо.

На другой стороне улицы к перилам, ограждающим парк, прислонилась женщина. Дым от сигареты струйками завивался под куполом ее черного зонта. Длинное пальто из верблюжьей шерсти, черный костюм, золотисто-каштановые волосы собраны на затылке в конский хвост. Квадратные очки в тонкой оправе. Дженнифер.

Надо же так напороться, черт побери.

Я вытащил ключи от машины и сунул их в руку доктора Макдональд:

— Идите и ждите меня в машине. Я приду через минуту.

— Но я не…

— Максимум через две минуты.

Я положил ей руку на поясницу и отправил вниз по ступенькам к тротуару, но направлению к моему дряхлому «рено». Она слегка сопротивлялась, но все же продолжила идти.

Дженнифер бросила сигарету, затушила ее черным ботинком на высоком каблуке и, сунув руку в карман, пошла через дорогу. Улыбнулась как ясное солнышко:

— Эш! Давно не виделись. Ты ищешь… — Пауза — это она увидела мое лицо, — потом снова заулыбалась: — Нормально. — Лживая корова! — Как дела?

Я кивнул:

— Дженнифер.

Она подошла совсем близко, так что зонт накрыл нас обоих. Дождь стучал по черной ткани. От нее пахло чем-то мускусным и перечным, с оттенком лимона — наверное, французское и очень дорогое.

— Столько времени прошло. — Она наморщила маленький вздернутый носик. В уголках глаз появились морщинки. Это было что-то новое. — Я думала о тебе.

— Забудь.

— Да ладно тебе, ланч за мой счет. Ну, по правде говоря, за счет Дяди Руперта. [36] Иначе зачем иметь собственный счет на представительские расходы, если не можешь подкармливать время от времени гаснущий огонь? —

Она кивнула на доктора Макдональд, выглядывавшую сквозь ветровое стекло «рено». — Если хочешь, возьми с собой Кети. Она стала такой большой, правда? — Дженнифер взяла меня под руку. — А на самом деле… было бы лучше, если бы ты дал ей пару фунтов на кино, и тогда остались бы только ты и я. Как в старые добрые времена…

36

Дядя Руперт, прозвище Руперт Мёрдока, 1931 г., американского медиамагната, владельца СМИ, кинокомпаний и издательств.

Я остановился и высвободил руку:

— Как ты нашла его?

Глаза Дженнифер метнулись к ярко-красному «альфа-ромео», припаркованному напротив дома Дагласа Келли. Окно водителя было опущено, и из него в холодное утро выглядывал телескопический объектив. Он был направлен прямо на меня.

— Тебе, кажется, нравилось это маленькое бистро на Касл-хилл, помнишь? — Она стряхнула что-то с моего плеча.

— Как — ты — его — нашла?

Она пожала плечами и надменно поджала свои идеальные губки:

— Все эти раскопки в Кэмерон-парк… Ты нашел тело Ханны, не так ли? Вот почему мы здесь.

— Его нет в телефонной книге, и даже дом не на его имя… Что вы делали — следили за мной?

Губки надулись.

— Эш, я обижена. Но это ничего. Если ты не хочешь поговорить со мной, я могу пойти позвонить в дверь и просто спросить: «Как вы себя ощущаете, получив обратно свою дочь?» Читающей публике такие вещи нравятся.

Я наклонился к ней:

— Прибери свои хорошенькие лапки, Дженнифер. Если ты просто дыхнешь в сторону Дагласа Келли…

— И что? Ты перегнешь меня через колено и хорошенько отшлепаешь? — Провела рукой по моей груди. — У тебя еще сохранились те наручники?

Я сделал шаг назад. Хмуро взглянул на нее:

— Оставь его в покое.

— А я кое-что сделаю тебе. Помнишь, тебе это очень нравилось… — Она снова сократила расстояние между нами и, прильнув ко мне грудью, посмотрела прямо в глаза: — А потом, если я буду очень хорошей девочкой, ты дашь мне маленький эксклюзивчик о Мальчике-день-рождения в неофициальном порядке. Ты ведь хочешь…

— Хочу? — Я оттолкнул ее. — Во всем мире «Деттола» [37] не хватит.

В телескопическом объективе отразился свет уличного фонаря. Щелк, щелк, щелк. Фотографии для последнего выпуска.

— Да ладно тебе, Эш. Ты знал, во что влез. Мы оба взрослые люди…

Щелк, щелк, щелк.

Она облизала губы:

— Ведь это она, правда? Ханна Келли. И другие тела у тебя есть.

Щелк, щелк, щелк.

37

«Деттол», марка дезинфицирующего и антибактериального мыла.