День Рождения
Шрифт:
— Отлично, в следующий раз, когда у меня будет грустное настроение, я приду специально, чтобы отведать твоих блинчиков.
— Можешь прийти в любое время, когда тебе захочется. С меня блинчики.
— Было очень мило с твоей стороны пригласить меня сюда этим вечером. А я сначала решил, будто ты меня возненавидела после того, что я написал о твоем ресторане.
— Было дело, — призналась Эйприл, — но потом я остыла.
— Рад, что это так. Сегодня был фантастический ужин. — До него, кажется, дошло, что она пытается угодить всем посетителям — и гурманам, и случайному посетителю с улицы. Что ж, теория обладала определенными достоинствами, хотя в первый раз он этого не понял. — Почему ты пригласила меня после такого моего отзыва и почему сказала, что это вовсе не свидание? Чтобы спрятать большой нож под лобстером и пастой с трюфелями? — спросил Майк. Эйприл улыбнулась ему, в эту минуту думая о том, на
— Мне нужно сказать тебе нечто важное, что ты должен знать. Но сразу хочу предупредить — мне от тебя ничего не нужно. — Эйприл не стала долго ходить вокруг да около. У нее будет ребенок, ребенок от этого мужчины, и Майк имеет право решить, желает ли он признать себя отцом и хочет ли иметь отношение к этому ребенку. Свое решение Эйприл приняла, и, что бы ни сказал ей Майк, она его не изменит. — Когда мы с тобой встретились в сентябре, я принимала антибиотики, потому что у меня болело горло. Тогда я этого не знала, но, как выяснилось, антибиотики свели на нет действие противозачаточных таблеток, которые я также принимала. И по правде говоря, я прилично выпила в тот вечер и забыла принять очередную таблетку. Ну, в общем, у меня трехмесячная беременность, ребенок родится в июне. Я выяснила это четыре недели назад и решила его сохранить. Мне тридцать лет, и я не хочу делать аборт. Ты можешь ни о чем не беспокоиться, ты ничего мне не должен, если тебе это безразлично. Но я подумала, что должна поставить тебя в известность и, по меньшей мере, дать тебе возможность выбора в сложившейся ситуации. — Это было прямое и честное известие. Майк смотрел на нее и, казалось, не понимал, что она говорит. Кровь отлила у него от лица, и он побледнел. Эйприл невольно отметила про себя, что у него такие же, как и у нее самой, темные волосы и карие глаза. Он не сразу смог заговорить.
— Ты серьезно? И ты говоришь мне об этом только сейчас? Ты пригласила меня сюда, чтобы рассказать мне это? Ты с ума сошла! Неужели это правда? Но ты же меня совершенно не знаешь, ты ровным счетом ничего обо мне не знаешь. Что, если я маньяк с топором, ненормальный или педофил? Ты действительно беременна от человека, с которым только раз переспала? Почему ты отказываешься от аборта? Почему не позвонила мне раньше, когда еще можно было что-то изменить? — Майка душила злость, глаза его метали молнии. В эту минуту Эйприл пожалела, что решила поговорить с ним.
— Потому что мое решение сохранить ребенка тебя не касается, — резко ответила она. — Это мой ребенок, и я, черт побери, ничего у тебя не прошу. Ты вообще больше меня никогда не увидишь, если не захочешь. Честно говоря, мне это безразлично. Ты также не обязан видеть и ребенка, когда он родится. Но мне кажется, это так естественно — увидеть своего ребенка. Так что тебе решать, станешь ли ты частью его жизни или нет. Просто я предоставляю тебе такую возможность без каких-либо условий. Ты не обязан помогать материально мне или ребенку, я сама способна содержать и его, и себя, и если в чем-то буду нуждаться, мои родители с готовностью мне помогут. Но они считают, и я с ними согласилась, что я должна была сообщить тебе о том, что в июне появится на свет твой ребенок. Только и всего. А дальше — сам решай…
Она посмотрела на него таким колючим взглядом, что Майк пару минут молча кипел от злости. Впрочем, Эйприл пока вела себя прилично, но в его планы не входил ребенок, от нее или от кого-либо еще. Никаких детей — он строго придерживался этого принципа. И вот теперь она перевернула его существование с ног на голову. Теперь ему придется решать, хочет он быть отцом или нет. Потому что независимо от его выбора она родит егоребенка. Потому что оба оказались настолько безрассудны, что перебрали и переспали, и ее противозачаточные средства дали сбой. Вот это романтика, ничего не скажешь! Впрочем, Эйприл не произвела на него впечатление особы сентиментальной. Скорее наоборот, она честна и практична и пытается поступать справедливо. Но, говоря по совести, это ее решение и ее дело. Он уже пожалел, что пришел к ней в ресторан на ужин. Он, как мальчишка, клюнул на ее приглашение, и вот теперь на него вывалили это известие. И как его только угораздило! Майк мысленно отругал себя за то, что пришел, но еще больше — за то, что три месяца назад переспал с ней.
— А кто твои родители? Как они отреагировали на твое сообщение? — Похоже, его вопрос удивил Эйприл. Ему было трудно представить родителей тридцатилетней женщины, которая рассчитывает на их помощь. Таких родителей он не знал, во всяком случае, его отец с матерью были другими. Он не видел их десять лет и не горел желанием увидеть их снова.
— Мои родители нормальные
— Ты серьезно? — удивился Майк. — Так это твоя мать? Ну, конечно… Уайатт… Как я не подумал? Ради бога, твоя мать — признанный арбитр во всем, что касается интерьеров и свадеб. Что скажут они? Они наверняка считают, что это безумие — обзаводиться ребенком, верно я говорю? Как ты будешь одновременно заниматься рестораном и воспитывать ребенка?
— Это моя проблема, Майк. Я не прошу тебя приходить ко мне, чтобы менять младенцу подгузники. Ты сможешь навещать его, если захочешь, но если нет, клянусь, я не стану тянуть тебя на аркане.
— А что, если я захочу чего-то большего? — раздраженно спросил он. Сейчас он был зол и на нее, и на судьбу, которая сыграла с ним злую шутку. Конечно, и для Эйприл это стало полной неожиданностью, но она твердо решила оставить ребенка. Если бы решение зависело только от него, он бы сказал свое твердое «нет». А она, преподнеся ему эту новость, поставила его в идиотское положение. По его убеждению, это было несправедливо — дать жизнь ребенку, родители которого не знают или не любят друг друга. Но прервать беременность она сочла еще более безнравственным, независимо от того, нравится ли это ему и хочет он принимать участие в судьбе будущего ребенка или нет. — Что, если я захочу быть отцом или, например, пожелаю совместной опеки над ним? Я не говорю, что будет именно так, но я и не высказываю возражений. Но что, если я этого захочу? Что будешь делать ты, если проявляешь в этом вопросе такую независимость? Захочешь разделить со мной ответственность за ребенка? — Майк сам удивился смелости такого предположения. Раньше подобные мысли просто не могли прийти ему в голову.
— Не знаю, — тихо ответила Эйприл. — Наверное, нам надо будет поговорить и об этом и все обсудить. — Ей не понравились слова, которые только что сорвались с ее губ. Ведь не могла же она доверить воспитание ребенка практически незнакомому человеку. Тем не менее в его рассуждениях был смысл, как ни крути, а он отец будущего ребенка.
— А вот тут тебе меня не поймать. Я не хочу детей и никогда не хотел. Мое детство было сущим кошмаром, мои родители — алкоголики, которые всячески третировали меня. Они ненавидели друг друга и меня тоже. Мой брат покончил с собой, когда ему было пятнадцать лет. Последнее, что я хотел бы иметь на этом свете, — это жену и детей. Мое собственное детство было слишком паскудным, чтобы я, не дай бог, отравил жизнь кому-то или бы позволил испортить жизнь себе. За месяц до того, как я познакомился с тобой, я прекратил отношения с любимой женщиной. Мы были вместе пять лет, и она наконец поставила вопрос ребром. Она хотела иметь мужа и детей или, по крайней мере, найти человека, кто желал бы того же самого. Я благословил ее на такую судьбу, поцеловал ее на прощание и оставил ее. Мне не нужны дети, Эйприл, вообще не нужны, я не хочу нести ответственность за кого-то другого, потому что не желаю, чтобы он, возможно, страдал, как в детстве страдал я. Я чувствую, что не гожусь на роль отца, но не хочу и бросать кого-то. Если я не увижу этого ребенка, мне всегда будет казаться, будто я отрекся от него. Это неправильно — то, как ты поступила со мной и с ребенком. Ты говоришь, что сама справишься со своими проблемами, рассчитывая на помощь родителей. Но как ты объяснишь ребенку про отца, который бросил тебя и его? Как ребенок воспримет твои слова? Ты подумала об этом, когда решила его сохранить? Тебе может показаться жестоким предложение сделать аборт, но ведь между нами ничего нет и никогда не будет. Это несправедливо, пустить ребенка в этот мир, имея родителей, из которых лишь один желает его, а второму он не нужен.
— А если бы мы были женаты и любили друг друга, а ты вдруг умер? Что же тогда, следуя этой логике, я должна была бы умертвить ребенка лишь потому, что у него не было бы отца? — В ее словах был смысл, но Майк не желал признавать его. Он непоколебимо стоял на своем, поскольку из-за точно таких вот споров однажды уже потерял любимую женщину. За пять лет она сделала от него два аборта и отказалась делать третий. Она хотела детей, он — нет.
— Это совершенно другое дело, и ты сама прекрасно это понимаешь, — парировал Майк. Вечер был окончательно испорчен, несмотря на отличный лобстер. И зачем только он согласился встретиться снова с этой женщиной. Она заманила его в свой ресторан, накормила деликатесами, чтобы сказать о том, что унее будет ребенок, которого он не хотел, а это ход посильнее, чем напоить его ради доброжелательного отзыва о ее ресторане. Похоже, она умеет устраивать свои дела.