День рождения
Шрифт:
Первый батальон 9-й гвардейской бригады шел в голове колонны.
Гасан Агаев кроме тяжелого мешка за спиной пес па плече ПТР. Он был чем-то недоволен и ворчал про себя.
Но сейчас на него никто не обращал внимания. Даже ефрейтор Кузькин, который любил подсмеиваться над другом. «ПТР большой — на одного человека, котелок маленький-маленький — на пять человек», — шутил Кузькин.
— Куда пи посмотри — горы! Дороге не видать конца. Почему нас называют воздушными десантниками, если все время ходим пешком? —
Солдат, слушавший его с интересом, вздохнул.
— Лейтенант Губайдуллин что-то задержался. Без него во взводе невесело как-то, — сказал ефрейтор Кузькин.
— Придет…
Начался крутой спуск. Мимо обоза проехала кошевка, запряженная гнедой лошадью. Возле второй роты она остановилась. С нее соскочил Губайдуллин с солдатской котомкой за плечами. Лошадь повернула обратно.
— Это какая рота?
— Вторая.
— Как мне найти третью роту старшего лейтенанта Щербаня?
— Впереди.
Миннигали, обгоняя строй, пошел в голову колонны. Он издалека узнал старшего лейтенанта по его щуплой фигуре в длинной шинели, полы которой были заткнуты за ремень.
— Товарищ командир роты!
— Губайдуллин?!
— Так точно, товарищ комапдир роты! Гвардии лейтенант Губайдуллин прибыл!
— Зачем вызывали в штаб бригады?
— Хотели отправить к связистам.
— А ты? — В голосе Щербаня прозвучало недовольство.
— Я попросил, чтобы меня оставили в моем взводе.
— Согласились?
— Не соглашались… — Губайдуллин вздохнул полной грудью: — Да, на мое счастье, появился начальник политотдела подполковник Мартиросов.
— А что он?
— Велел оставить меня в нашей части и в собственной кошевке отправил догонять.
— Молодец! — сказал Щербань. — Все говорят, что Баграт Артемьевич хороший человек!
— Отличный политработник.
— Говорят, он с первой встречи, с первого знакомства знает, кого куда можно определить, кто где будет нужнее и полезнее. Повезло тебе.
— Так точно, повезло!
— Ну, теперь догоняй свой взвод.
— Есть, догонять!
Губайдуллин прошел дальше. Люди сгибались под большим грузом. С трудом, падая и спотыкаясь, пробивали дорогу в глубоком снегу.
Во взводе его встретили с радостью.
— Командир взвода с нами! — сказал Кузькип.
— Где? — Агаев остановился и обернулся со своим тяжелым ПТР.
— Вон, догоняет!
— Слава аллаху!
Губайдуллин громко поздоровался со всеми, сделал вид, что ничего не слышал. Солдаты дружно ему ответили.
Агаев, который только недавно жаловался на солдатскую жизнь, позабыл о своих невзгодах и, беспрестанно улыбаясь и то и дело поглядывая в сторону Миннигали, стал рассказывать какую-то смешную историю.
Губайдуллин тоже был доволен ветреней со своими бойцами. Он гордился взводом. Хорошие ребята. С ними можно смело и в огонь, и в воду. Дружба и товарищество крепли во взводе. Такому взводу не страшен не только фашист, но и сам шайтан.
Много пришлось поработать Миннигали, чтобы установить железную дисциплину, спаять воедино коллектив. Собранный из разных людей, пришедших кто из госпиталей, кто из других частей, он составлял теперь дружную семью…
Снова начался подъем. В это время их нагнал командир роты:
— Миннигали, тебе письмо!
— От кого?
— От девушки! — улыбнулся ротный.
Губайдуллин взял сложенное треугольником письмо и быстро на ходу прочитал. Лицо его помрачнело.
— Лейла — тяжело ранена… Второй месяц лежит в госпитале… Обижается, что нет от меня писем.
Пробежав письмо глазами, Щербань вздохнул с завистью:
— Лейла тебя любит. Такое письмо может написать только любящий человек. Правда глаза колет, но я скажу прямо: у тебя ледяное сердце! Если бы меня кто-нибудь так любил!.. Да я бы!..
— Ну и что бы ты сделал?
— Да я бы всей душой! А ты, смотрю, даже ответ не пишешь…
— Почему не пишу? Я много писал, — сказал Миннигали, — видимо, письма не дошли. У нее адрес почему-то постоянно меняется.
— Все из-за войны! Скорей бы война кончилась и все стало бы на место! Вернуться домой… В колхозе некому работать, понимаешь?.. Мечтаю выучиться на агронома. Как думаешь?
— А я обратно на промыслы поеду.
— Ты кем работал?
— Мастером на Азнефти, бригадиром.
— Такой молодой — и мастером? Сколько человек в бригаде у тебя?
— Пятнадцать.
— Квартира была?
— Нет, в общежитии жил. Городок нефтяников Сабунчи, слышал? Общежитие у нас новое было, хорошее, комнаты большие, светлые.
— Зарабатывал прилично?
— Мне хватало.
— Эх, как же хорошо до войны было! А? Вспомнишь — не веришь…
На отдых остановились в маленькой деревушке, прилепившейся к подножию горы.
Устроились в маленькой каменной школе, напоминавшей заброшенный сарай. Солдаты после завтрака позабыли об усталости.
Агаев возился со своим противотанковым ружьем.
— Гасан, неужели оно тебе не надоело, ведь столько ты его тащил на себе? Оставь. Расскажи что-нибудь интересное.
Гасан был старше других ребят года на три-четыре. Не зная, как отделаться от них, он махнул рукой:
— Я плохо знаем по-русски.
Миннигали Губайдуллин вмешался в разговор.
— А мы поймем, ты рассказывай, — сказал он по-азербайджански.
Гасан удивился:
— Командир, хорошо разговариваешь по-нашему! Вот здорово! Может, ты азербайджанец?