День триффидов. Куколки (сборник)
Шрифт:
Но в одном-то я был уверен совершенно. Реальность или кошмар, а мне хотелось выпить, как никогда в жизни.
В переулке за воротами не было ни души, однако почти напротив оказался кабачок. Я и сейчас помню, как он назывался: «Герой Аламейна». На железных крючьях над приоткрытой дверью висела вывеска с очень похожим изображением виконта Монтгомери.
Я ринулся прямо туда.
Когда я вошел в общий бар, меня на миг охватило покойное ощущение обыденности. Бар был прозаичен и знаком, как все бары.
Но хотя в этом помещении не было никого,
– Джин, будь он неладен! К черту!
Зазвенело разбитое стекло. Послышался сдавленный смешок:
– Зеркало, кажись. На что теперь зеркала?
Хлопнула другая пробка.
– Опять проклятый джин, – обиженно сказал голос. – К черту джин!
На этот раз бутылка угодила во что-то мягкое, стукнулась об пол и покатилась, с бульканьем разливая содержимое.
– Эй! – позвал я. – Я бы хотел выпить.
Наступила тишина. Затем голос осторожно осведомился:
– Это кто там?
– Я из больницы. Я хотел бы выпить.
– Что-то не припоминаю вашего голоса. Вы зрячий?
– Да, – ответил я.
– Тогда лезьте через бар, доктор, ради бога, и найдите мне бутылку виски.
– В таких делах я доктор, это верно, – сказал я.
Я перелез через бар и вошел в заднюю комнату. Там стоял пузатый краснолицый человек с седыми моржовыми усами, одетый в брюки и сорочку без воротничка. Он был изрядно пьян. Кажется, он раздумывал, открывать ли бутылку, которую он держал в руке, или запустить ею мне в голову.
– А ежели вы не доктор, то кто вы? – спросил он подозрительно.
– Я был пациентом… но выпить я хочу, как любой доктор, – ответил я и добавил: – У вас опять джин.
– Опять! Вот сволочь, – сказал он и отшвырнул бутылку. Она с веселым звоном вылетела в окно.
– Дайте-ка мне штопор, – сказал я.
Я взял с полки бутылку виски, откупорил ее и вручил ему вместе со стаканом. Себе я налил порцию крепкого бренди, долив немного содовой, затем еще одну порцию. После этого дрожь в моих руках несколько унялась.
Я взглянул на своего собутыльника. Он пил виски, не разбавляя, прямо из горлышка.
– Вы напьетесь, – сказал я.
Он остановился и повернул ко мне голову. Я мог бы поклясться, что его глаза видят меня.
– Напьюсь, сказали тоже! – произнес он презрительно. – Да я уже пьян, черт подери!
Он был настолько прав, что я не стал спорить. Секунду подумав, он объявил:
– Я должен стать еще пьянее. Гораздо пьянее. – Он придвинулся ко мне. – Знаете что? Я ослеп. Слепой, понимаете? Как летучая мышь. И все слепые, как летучие мыши. Кроме вас. Почему вы не слепой, как летучая мышь?
– Не знаю, – сказал я.
– Это все проклятая комета, разрази ее… Это она все наделала. Зеленые падучие звезды… и все теперь слепые, как мыши. Вы видели зеленые звезды?
– Нет, – признался я.
– В том-то и дело. Вы их не видели и потому не ослепли. Все другие их видели, – он выразительно
Я налил себе третью порцию бренди. Мне стало казаться, что в его словах что-то есть.
– Все ослепли? – повторил я.
– Ну да! Все. Наверное, все в мире. Кроме вас, – добавил он, подумав.
– Почему вы знаете?
– Да очень просто. Вы вот прислушайтесь, – предложил он.
Мы стояли рядом, опершись на бар в темном кабачке, и слушали. Ничего не было слышно – ничего, кроме шороха грязной газеты, которую ветер гнал по пустой улице. И эта тишина включала в себя все, что было здесь забыто тысячу лет назад, а то и больше.
– Поняли? – сказал он. – Это само собой ясно.
– Да, – сказал я медленно. – Да. Теперь я понимаю.
Я решил, что пора идти. Я не знал куда. Но мне нужно было узнать как можно больше о том, что происходит.
– Вы здесь хозяин? – спросил я.
– Ну и что из этого? – сказал он, словно оправдываясь.
– Да ничего, просто я должен уплатить за три двойных бренди.
– А… плюньте вы.
– Но послушайте…
– Плюньте, вам говорят. И знаете почему? Потому что на кой дьявол мертвецу деньги? А я ведь мертвец… все равно что мертвец. Вот только выпью немного еще.
Для своих лет он выглядел весьма крепким мужчиной, и я сказал ему об этом.
– Зачем жить, если ты слепой, как мышь? – злобно отозвался он. – Моя жена так мне и сказала. И она была права… только она храбрее, чем я. Когда она узнала, что детишки тоже ослепли, она что сделала? Легла с ними в постель и открыла газ. Понятно? Только у меня духу не хватило с ними остаться. Жена у меня была храбрая, не то что я. Ничего, я тоже стану смелее. Я скоро вернусь к ним – вот только напьюсь как следует.
Что я мог ему сказать? Все, что я говорил, только злило его. В конце концов он ощупью нашел лестницу и скрылся наверху с бутылкой в руке. Я не пытался ни остановить его, ни следовать за ним. Я стоял и смотрел, как он уходит. Я вышел на безмолвную улицу.
Глава 2
Появление триффидов
Это рассказ о событиях моей личной жизни. В нем упоминается огромное количество вещей, исчезнувших навсегда, и я не могу вести его иначе, чем употребляя слова, которыми мы имели обыкновение обозначать эти исчезнувшие вещи, так что они должны остаться в рассказе. А чтобы была понятна общая обстановка, мне придется вернуться к более давним временам, чем день, с которого я начал.
Когда я был ребенком, наша семья – отец, мать и я – жила в южном пригороде Лондона. У нас был маленький дом, который отец содержал ежедневным добросовестным высиживанием за конторкой в департаменте государственных сборов, и маленький сад, в котором отец работал еще более добросовестно каждое лето. Мало что отличало нас от десяти или двенадцати миллионов других людей, населявших тогда Лондон и его окрестности.