Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода
Шрифт:
Таким образом, чеканка собственно русских монет, предпринятая Владимиром Святославичем, непосредственно следует за периодом обращения в южной Руси дирхема и может быть связана с результатами кризиса восточного серебра, проявившимися на юге во всей полноте уже к этому времени. Однако стремление поддержать количество монеты в обращении не опиралось на действительные возможности. Мы видим, что даже постоянный выпуск монеты не был налажен; продукция эпизодических выпусков очень быстро уходила из обращения отчасти в сокровище, а главным образом, вероятно, как сырье ювелирного ремесла. Такие эпизодические выпуски ни в коей мере не могли способствовать укреплению монетного обращения. Напротив, они даже могли приводить к усилению колебаний цен на серебро и к большему расшатыванию монетного обращения.
Новейшая оценка этой реформы X в. была дана Ф. И. Михалевским. Он считал, что сребреники были выпущены Владимиром в целях вытеснения иноземной монеты собственными денежными знаками, и рассматривал эту реформу как проявление экономической мощи Киевского государства [282] . Однако древнейшие русские монеты были выпущены уже в тот момент, когда дирхем на юге полностью
282
Михалевский Ф. И. Очерки истории денег и денежного обращения. Т. I. С. 240–242.
Рис. 52. Весовая диаграмма киевских сребреников. По 197 экз.
Умещаясь в хронологические рамки бытования южной денежно-весовой системы, киевские сребреники, по-видимому, должны иметь весовые нормы этой системы. Следует сказать, что метрологический анализ их весьма сложен. Монеты Киевского клада были извлечены из земли в виде слипшегося комка и подвергались действию кислот и грубой механической очистке. Большое число монет из обоих кладов оказалось фрагментированным [283] .
283
Чернев Н. И. Заметки о древнейших русских монетах // Вестн. археол. и истории. Вып. VII. СПб., 1888. С. 152.
Следует учитывать и специфические трудности становления совершенно нового для Руси производства и, в частности, подгонки (ковки) серебряных листов для вырезки кружков. Поэтому при выяснении весовой нормы сребреников нужно обращать наибольшее внимание на лучшие по сохранности монеты. Как видно из весовой диаграммы сребреников (рис. 52), их весовая норма заключена в пределах 2,9–3,3 г. Эта величина ровно вдвое превышает норму резан Стародединского клада (1,64 г X 2 = 3,28 г) и по своему положению в системе является куной.
Очень важен вопрос о времени появления еще одной группы памятников южной денежно-весовой системы – шестиугольных слитков. К настоящему времени зафиксировано уже свыше сотни кладов и отдельных находок таких слитков. В большинстве своем клады киевских слитков обнаружены без сопровождающего материала. Лишь в трех случаях они включали в свой состав византийские монеты: в киевском кладе 1889 г. из усадьбы Гребеновского было два солида 1081–1143 гг. [284] , в кладе из Сахновки, обнаруженном в 1900 г., содержались также две золотые монеты 1143–1180 гг. [285] , наконец, в Старо-Рязанском кладе, обнаруженном в 1908 г., при раскопках, шестиугольный слиток сопровождался 18 медными византийскими монетами 1081–1143 гг. [286]
284
Bauer N. Die Silber– und Goldbarren. № 39.
285
Ibid. № 40.
286
Федоров А. Ф. Монетные клады Рязанской губ. Спасск, 1928. С. 7.
Перечисленные находки и послужили основой для того, чтобы ограничивать время бытования шестиугольных слитков XII – первой половиной XIII в. Что касается находок слитков в вещевых кладах, последние обычно датировались самими слитками, а вещи точной даты не дают. На принятие этой поздней даты для начала обращения шестиугольных слитков повлиял и состав многочисленных кладов, не содержащих сопровождающего материала. Действительно, западные монеты обращались на Руси еще в начале XII в.; если с ними шестиугольные слитки не встречаются, это, казалось бы, и должно говорить об их появлении не ранее XII в. Принятием этой датировки разрыв во времени между концом обращения на юге монет и началом обращения слитков определяется в сотню лет.
Связь весовых норм монет и слитков могла бы казаться загадочной и трудно объяснимой. Однако при таком установлении даты обойдено чрезвычайно важное обстоятельство: шестиугольные слитки обращались лишь внутри очень небольшого ареала. В область основного их распространения западная монета вообще никогда не проникала. Даже в том случае, если бы эти слитки появились уже в конце первой четверти XI в., их клады не могли бы включать в свой состав какие-либо монеты. Поэтому само обилие кладов шестиугольных слитков, лишенных сопровождающего материала, дает основание сомневаться в правомерности принятого в современной литературе сужения их датировки. Эти сомнения в известной степени подтвердились в 1954 г., когда в Новгороде при раскопках на Неревском конце шестиугольный слиток был обнаружен впервые в непотревоженном слое культурных напластований второй половины XI в. [287]
287
Новгородская экспедиция, 1954 г.
Если разрыв во времени между обращением монеты и слитков в южных областях Руси и существовал, то он был менее значительным, нежели это принято считать.
Весовые гирьки Древней Руси
Особенности состава кладов второй половины X и первой половины XI в. указывают на преобладание в течение этого длительного периода весового приема монеты над счетным. Эти клады изобилуют обломками самого неопределенного вида», оценка которых возможна только при помощи весов и гирь. Переход к дроблению монеты совпал с переходом к употреблению новых денежно-весовых систем – северной с гривной в 51,19 г во главе и южной, связанной с византийской литрой.
Изучая вес применявшихся для взвешивания монет гирек, мы вправе рассчитывать обнаружить в нем соответствие нормам денежно-весовых единиц. Можно заранее рассчитывать встретить и нормы новых систем, и нормы старой общерусской системы, поскольку все они в течение некоторого времени сосуществовали. Обращение к весовым гирькам является лучшим способом проверки теоретического расчета величин денежно-весовых единиц.
Миниатюрные весы для взвешивания ценностей, вроде так называемых «аптекарских», среди русских домонгольских древностей были находимы неоднократно. Достаточно напомнить находку чашечек весов и коромысла в Киеве в 1882 г. [288] , находку кошелька с парой чашечек от весов, фрагментом коромысла и набором в 20 гирек в Новгороде в 1938 г. [289] , находку чашечек, коромысла и футляра весов в Гнездове [290] , находку весов во Владимирской губ. [291] , в Рязанской [292] и Волынской губ. [293] , в долине Камы у деревни Коча [294] . Из находок последних лет следует отметить находку чашечки весов в Киеве при раскопках землянки XII–XIII вв. в 1949 г. [295] и особенно многочисленные находки чашечек и коромысел весов при раскопках на Неревском конце Новгорода. Материалы новгородских раскопок показывают, что находки весов принадлежат к числу обычных в культурном слое домонгольского города. Здесь в слоях X–XIII вв. на протяжении 1951–1955 гг. чашки и коромысла весов обнаружены 34 раза [296] . Следует подчеркнуть, что часть указанных находок обнаружена в комплексах X в.
288
Болсуновский К. В. Древние гирьки, найденные в Киеве, и их отношение к различным весовым системам. Киев, 1898. С. 8.
289
Строков А., Богусевич В. Новгород Великий. Л., 1939. С. 249; Монгайт А. Л. Археологические заметки. III. Новгородские гирьки // КС ИИМК. Вып. 41. М.; Л., 1951. С. 133–137.
290
Сизов В. И. Курганы Смоленской губернии // Матлы по археологии России. № 28. СПб., 1902. С. 88; АвдусинД. А., ТихомировМ. Н. Древнейшая русская надпись // Вестн. АН СССР. № 4. 1950. С. 73.
291
Труды I Археологического съезда. Т. II. М., 1871. С. 842–844.
292
Arne Т. La Suede et 1'Orient. Upsala, 1914. P. 177, примеч. 3.
293
Ibid. P. 177, примеч. 3.
294
Ibid.
295
Каргер М. К. Новые данные к истории древнерусского жилища // КС ИИМК. Вып. 38. М.; Л., 1951. С. 10.
296
Материалы Новгородской экспедиции, хранящиеся в лаборатории ИИМК.
В большом количестве в русских древностях представлены и гирьки. Однако полной сводки этих находок до сих пор не существует. Сведения о местах находок древних гирек, содержащиеся в двух статьях А. Л. Монгайта [297] , могут быть несколько пополнены.
Касаясь находки пяти гирек в Старой Рязани в 1891 г., А. Л. Монгайт писал: «Такие гирьки были найдены во Владимирских курганах, в раскопках Уварова (более 30 шт.), в Твери (2 шт.), на городище Булгара и Билярска, в Гнездовских курганах, в Муроме (1 шт.), в курганах южного Приладожья (13 шт.). Очень многочисленные находки их в Прибалтике и Финляндии (свыше 60 шт.). Болсуновский опубликовал собранную им коллекцию гирек, среди которых № 3–7, найденные в Киеве, совершенно подобны старорязанским. Из раскопок последних лет наиболее интересной является находка разновесов (т. е. гирек. – В. Я.), подобных старорязанским, в Новгороде (20 штук в кошельке. – В. Я.). …В Швеции их насчитывается несколько сот. 220 из них описаны Арне, из них 160 подобны старорязанским» [298] . К перечисленным находкам следует добавить также новые находки гирек в Гнездове (раскопки Д. А. Авдусина в 1949 и 1950 гг.) [299] , вторую гирьку из Мурома (раскопки Е. И. Горюновой в 1950 г.) [300] , находку разновеса из 10 гирек в Подборовском кладе Старорусского района Новгородской обл. в 1934 г. [301] и, наконец, находку еще одного набора гирек в Новгородском кладе 1953 г. и нескольких отдельных гирек в культурном слое Неревского конца Новгорода при работах Новгородской экспедиции (раскопки А. В. Арциховского).
297
Монгайт А. Л. Рязанские гирьки // Он же. Археологические заметки. III. Новгородские гирьки.
298
Монгайт А. Л. Рязанские гирьки. С. 65.
299
Сообщение Д. А. Авдусина.
300
Сообщение Е. И. Горюновой.
301
Клад и гирьки находятся в Эрмитаже. Гирьки А. А. Быковым были любезно предоставлены автору для взвешивания.