Деникин. Единая и неделимая
Шрифт:
Кстати, именно Врангель был инициатором создания больших конных масс, способных лучше всяких танков прорывать, а еще лучше обходить проволочные заграждения и окопы противника. Как он сам писал: «Еще в декабре 1918 года я представил Главнокомандующему доклад о желательности создания особой инспекции конницы и настоятельной необходимости срочно приступить к воссозданию старых кавалерийских полков. Однако вопрос этот так и не получил разрешения. В армии имелось большое количество кавалерийских офицеров, были некоторые полки, весь офицерский состав коих почти полностью находился в армии… С большим трудом удалось получить разрешение на сформирование полка 12-й кавалерийской дивизии; где-то на Кавказе формировались изюмцы; наконец, при моей помощи
Контроль над всеми южными казачьими областями и конезаводами дал возможность для формирования ударных соединений, способных действовать в степных районах, где собственно и пролегал боевой путь Кавказской армии. В лесной зоне они были бесполезны, но на пути в Царицын оказались лучше всяких танков и бронепоездов.
Располагая лучшей в мире иррегулярной кавалерией, Белая Армия могла решать серьезные тактические задачи при несплошном фронте. К середине июня 1919 года в составе ВСЮР числились: 2 конных корпуса в составе Добровольческой армии (3-й конный генерала Шкуро и 5-й кавалерийский Юзефовича), 4 — в составе Кавказской (1-й и 2-й Кубанские Покровского и Улагая, 4-й конный Топоркова и Сводный Савельева), 4 — в Донской (генералов Алексеева, Секретева, Иванова и Мамантова). Итого 10 корпусов (не считая вспомогательных кавалерийских подразделений) общей численностью до 31 тысячи сабель.
Командарм Егоров признавал: «Наличие крупных конных частей у противника давало ему возможность успешно бороться с пространственностью театра, а при медлительности и слабой предприимчивости нашего Южного фронта белые, действуя по внутренним операционным линиям, сравнительно легко ликвидировали отдельные успехи красных армий».
Пользуясь превосходством в подвижности, Врангель не стал ждать починки дороги и мостов, бросив в обход конницу Покровского, Улагая и Бабиева. Шедшая вслед пехота «зачищала» от красных редкие хутора и станицы за Салом.
Сменивший во главе остатков 10-й красной армии раненого Егорова Леонид Клюев (царский подполковник) медленно откатывался к Волге, пытаясь оказать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление. 17 мая ему удалось поймать Врангеля на разрыве фронта и коротким контрударом вырубить почти всю 6-ю пехотную дивизию вместе с ее начальником генералом Патрикеевым. Лишь совместными усилиями конницы Бабиева и Улагая удалось отбить орудия и оттеснить красных за реку Есауловский Аксай.
Донская армия воспряла после соединения с повстанцами и быстро восстановила численность с 15 до 40 тысяч. Донцы Мамантова перерезали железную дорогу Поворино — Царицын и, разделившись, пошли вверх по реке Медведице и в тыл Царицыну. У Зимняцкой была окружена 23-я стрелковая дивизия Александра Голикова (первым начальником был его знаменитый земляк из Усть-Медведицкой Филипп Миронов), почти полностью уничтожены 199-й и 201-й полки.
После этого красный командарм-9 Генерального штаба полковник Николай Всеволодов, понимая, что его ожидает за разгром, на хуторе Сикачеве усадил всю семью в автомобиль и переехал через Михайловну на сторону белых. Ему страшно повезло — обычно семьи военспецов красные держали в глубоком тылу в качестве заложников.
Вскоре это повлекло настоящую охоту на ведьм в красном тылу. Главком Вацетис в июле 1919 года был арестован по подозрению в измене и участии в военном заговоре.
К концу июня донцы уже были там, где их застало зимой красновское разложение — на линии Балашов — Поворино — Лиски — Новый Оскол. Не на шутку перепугавшийся собственных успехов командующий Донской армией генерал Сидорин даже предлагал умерить пыл и сделать перегруппировку, пусть даже придется пожертвовать районом Харькова. Кто б его слушал, когда в ушах звучали колокола Ивана Великого.
Понимая ключевое значение «Красного Вердена», Троцкий, как в топку, бросал под Царицын полк за полком. Сюда пришли девять полков с Восточного фронта (8 тысяч штыков и 1,5 тысячи сабель конницы Дмитрия Жлобы), остатки 11-й армии и два миноносца из Астрахани. По данным белой разведки, у красных под Царицыном было 16 тысяч штыков, 5 тысяч сабель, 119 орудий, 6 бронепоездов. На Волге стояла речная флотилия из четырех дивизионов, катеров и понтонов и девяти канонерок и миноносцев.
К Врангелю из пополнений прибыла лишь изможденная тяжелым переездом из румынского Бугаза Одесская стрелковая бригада «железного Степаныча» Тимановского, из которой была сформирована под Купянском 7-я пехотная дивизия. Барон сразу швырнул ее в царицынское пекло, где она только за два дня боев потеряла в мясорубке до 300 солдат и офицеров. Всего в бесплодных атаках Кавказская армия положила две тысячи убитых, были убиты и ранены пять начальников дивизий, три командира бригад, одиннадцать командиров полков. Был ранен в руку легендарный летчик командир Кубанского авиационного отряда полковник Вячеслав Ткачев, посадивший аэроплан одной рукой.
Врангель непозволительно опаздывал — на других фронтах наступление развивалось куда стремительнее. К тому же несколько панический тон его телеграмм в Ставку обескураживал Романовского, который заметил, что «генерал Врангель не просит, а требует, почти приказывает». Барону намекнули, что Деникин недоволен его продвижением. Как назло в безводных степях под Астраханью застрял наступавший Эрдели, англичане по требованию главкома все тянули с выдачей судов Каспийской флотилии, необходимой для блокады устья Волги.
Тем не менее пришлось все же ждать починки железной дороги, чтобы подтянуть к позициям броневой кулак. 16 июня барон предпринял новый штурм Царицына уже с танками и броневиками в авангарде. «Уиппеты» прорвали проволоку и проторили дорогу коннице и пехоте. Аэропланы зависли над красными позициями, осыпая их бомбами. Генерал Шатилов взял станцию Воропоново, Улагай — Бекетовку, Покровский под Котлубанью взял 5 тысяч пленных и 8 орудий.
Опасаясь окружения, красные начали отход из города, бросив громадные запасы имущества — бронепоезды «Ленин» и «Троцкий», 131 паровоз, около 10 тысяч вагонов, из них 165 классных и 2085 груженных артиллерийскими и интендантскими грузами. В городе оставались невзорванными орудийный и снарядный заводы.
Начальник штаба 3-й пехотной дивизии Генерального штаба полковник Борис Штейфон писал: «Нам удавались самые рискованные операции, все наши тактические расчеты и комбинации блестяще осуществлялись. Даже явные наши ошибки так оборачивались, что лишь увеличивали общий успех. Вместе с тем подобное военное счастье медленно, но верно развращал и войска, и начальников. Легкие успехи побуждали нас недооценивать возможности противной стороны и приучали к верхоглядству».
Однако теперь колокола, приветствуя Белую армию, благовестили на берегах Волги и Днепра. Главком торжествовал — его стратегический план РАБОТАЛ. Вопреки пессимизму Врангеля. За месяц наступления Деникин практически вдвое увеличил протяженность линии фронта. За год войны он знал только большие и малые победы. Армия входила в лесостепную зону, упираясь погонами в две великие реки, воды которых издревле несли суда к сердцу России. На Москву!