Денис Котик и орден бледных витязей
Шрифт:
Но кому же из шестерых достанется такое немыслимое богатство? Конечно же самому быстрому и ловкому!
Стоило бойцовой братии осознать эту прописную истину, как она буквально ополоумела от алчности.
Сбивая друг друга с ног, шипя и жестоко царапаясь, коты бросились к мачте, вонзили в нее свои острые когти и шустро полезли по ней вверх, туда, где висел бурдюк!
Фок-мачта была не такой уж широкой. Лезть по ней одновременно с двух сторон могли только двое, а вовсе не шестеро. Что же удивляться, что в дело тут же пошли неспортивные
Первым не удержался на гладком стволе мачты Вырвиглаз.
Проделав в воздухе неловкий кульбит, рыжий все-таки сумел сгруппироваться и благополучно приземлился на палубу.
Впрочем, не успел он очухаться, как тут же снова бросился догонять товарищей. Вот что значит азарт!
Так они и карабкались вверх наперегонки, словно сошедшие с ума спортсмены-скалолазы – пронзительно мяуча, пихая друг друга, обмирая от жадности и топорща шерсть.
Когда же наконец двоим счастливчикам – Терзаю и палевому – удалось почти одновременно добраться до бурдюка и всадить свои острые зубы в его наполненное отменной валерианкой брюхо, бурдюк, который был специально закреплен хитрым Царапсом кое-как, оборвался. Вся компания – бурдюк и двое котов – полетели вниз, сбивая по дороге Вырвиглаза, дымчатого и пятнистого, которые даже кувыркаясь в воздухе не оставляли надежды присвоить себе невесть откуда взявшееся вместилище вкуснятинки.
– Ба-бах!
Шлепнувшись на палубу, бурдюк разорвался и валериана разлапистой лужей растеклась по дощатой палубе. (Впрочем, сами коты никогда не назвали бы это лужей, скорее уж морем счастья!)
– Мря-у-у-у-у! – в шесть глоток заорали они, да так громко, что на сей раз было слышно даже Денису и его друзьям. – Урря-у-у-у!
Тем временем, на пристани вскипало нешутейное возмущение.
– Позор!
– Халтурщики!
– Пьяницы! – орали возмущенные хрули.
– На что идут наши налоги?!
И даже городовые, такие степенные и сдержанные поначалу, теперь потрясали кулаками, наливаясь желчью.
Дальше события развивались совсем уже анекдотично.
Как следует нализавшись валерианки, коты принялись кувыркаться по палубе, чесать бока о мачты и бешено подпрыгивать на месте, как резиновые мячики.
Один из них, палевый, нацепил красный спасательный круг и сиганул прямо в воду. Брызги полетели во все стороны, а палевый, экстатически закатив глаза, принялся грести в открытое море...
Вырвиглаз, завалившись на спину, громко затянул мелодию, больше всего похожую на "Во поле березка стояла".
А сдержанный поначалу Терзай отличился больше всех. Он подобрался к единственной пушке, которая украшала нос галеота "Мояхата-с-Краю", и забил в нее ядро. Чуток поразмыслив, он щелкнул найденным в специальном углублении близ пушки кремнем, поджег от него фитиль и поднес его к казенной части орудия...
– Бу-у-у-умммм! – прогремело над Гуляй-Сараем.
Ядро, пролетев положенные триста метров, с шумом шлепнулось в море.
Самые
Городовые, которые, конечно, понимали, что никакой войны не намечается, мигом засвистели в свои свистки. Они всего лишь хотели успокоить народ. Но, как это часто бывает, добились обратного эффекта – шуму и гаму стало только больше.
Народ бросился с пристани в город, круша на своем пути торговые палатки и путаясь в рыбацких сетях, развешенных для просушки.
Тем временем бойцовый кот Терзай, довольный произведенным эффектом, принялся закладывать в пушку следующее ядро. Он энергично вертел обрубком хвоста, а на морде у него гуляла шалая улыбочка.
Тут уже стрельцам, которые до этого безучастно наблюдали за происходящим на галеоте, пришлось принимать экстренные меры.
С саблями наголо, они отвадили от пушки Терзая и принялись теснить четверых хвостатых буянов на высокую корму корабля...
В общем, совсем скоро всем – в том числе и наблюдателям на башне Маяка Мигай-Светляка – стало совершенно ясно, что охота на вредоносных крыс сегодня не состоится по причине невменяемого состояния охотников...
– И откуда здесь взялась эта проклятая валерианка? – спросил один стрелец другого, когда буйство схлынуло и бойцовые коты задрыхли рядком на корме галеота.
– Да пес ее знает, откуда, – отвечал второй. – Может, с неба упала?
Тем временем Маяк Мигай-Светляк и его окрестности погрузились в буйное, безудержное ликование. Крысы шумно братались, поздравляли друг с друга с победой над хрулями и прочими мироедами, насмехались над попавшими впросак котами и без устали восхваляли Лесю и ее друзей.
– Ты самая умная великанша в мире! – говорил растроганный Обгрызамс. – И, вдобавок, самый лучший друг нашего свободолюбивого и бесстрашного народа!
– А потому мы сегодня же присвоим тебе звание полковника Гильдии Вольных Мореплавателей! – подхватывал майор Хрумс..
– А лучше даже генерала! – добавлял Обгрызамс.
– А еще лучше – генерал-полковника! Да-да! Генерал-полковника! – в глазах Суперпрезидента Кус-Куса старшего стояли экстатические слезы.
Снизу тоже кричали самые разные, но одинаково восторженные слова.
– Да здравствуют волшебники!
– Да здравствуем мы!
– Валерианка – мощное оружие в руках бойцов за справедливость!
Денис, Максим и Тиша тоже радовались вместе со всеми – в кои-то веки удалось спасти от истребления целый народ.
– Все-таки, что ни говори, а ради таких вещей стоит путешествовать! – торжественно задрав хобот, провозгласил впечатленный Тиша.
ИСТОРИЯ ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ОРАКУЛЮС ПОЛУВРАЛЮС И ЕГО ВОЛШЕБНЫЙ ТЕЛЕВИЗОР