Дэнс, дэнс, дэнс
Шрифт:
— Не удивляюсь, — сказал я. Управляющий отелем “Дельфин” в жизни много чего пережил. Слишком много, чтобы дергаться по мелочам.
— И вот наконец отель выдвинул одно, но очень странное условие. Дескать, выполните его — так и быть, освобожу территорию. Какое условие — догадайся сам.
— Не знаю, — сказал я.
— А ты подумай немного. Это как раз замыкается на другой твой вопрос…
— Чтобы новый отель тоже назывался “Дельфин”? — осенило меня.
— Вот именно, — сказал он. — Это было единственное условие. И покупатель земли согласился.
— Но почему?
— Потому
— Ну, в общем, да… — промямлил я.
— Корпорация А. разрабатывала проект строительства целой сети сверхсовременных отелей по всей стране. То есть, не просто пятизвездочных, каких уже много, а отелей суперкласса. И как раз названия для этой сети тогда еще не придумали.
— Сеть отелей “Дельфин”… — попытался произнести я.
— Ну да. Альтернатива “Хилтону”, “Хайатту” и им подобным.
— Сеть отелей “Дельфин”, — повторил я тупо. Старый сон, сменивший хозяина и усиленный в тысячу раз… — Ну, а что стало с прежним владельцем?
— Этого не знает никто, — сказал мой бывший напарник.
Я отхлебнул еще пива и кончиком авторучки потрогал мочку уха.
— Когда с земли съезжал, получил, говорят, какие-то отступные; может, на деньги эти что-то новое затеял, неизвестно. Тут уж никак не проверишь. Больно фигура проходная — кому он нужен, человек из толпы…
— М-да… пожалуй, — пришлось согласиться мне.
— Вот примерно так, — подытожил он. — Это все, что мне удалось разузнать. Ничего, кроме этого, мне разузнать не удалось. Ну, как?
— Спасибо. Ты мне жутко помог, — сказал я с чувством.
— Угу, — сказал он и снова закашлялся.
— Какие-то деньги потратил? — спросил я.
— Да нет, — отмахнулся он. — Ужин на двоих, клуб на Гиндзе да такси домой — ерунда, не стоит и говорить…[11] Все равно на расходы спишется. У нас же что угодно можно на расходы фирмы списать. Даже бухгалтер наш с налогами возится — и ворчит постоянно: почему так мало расходов, давайте больше расходовать. Так что об этом не беспокойся. А в клуб на Гиндзе, если хочешь, могу и тебя сводить как-нибудь. Ты же там еще ни разу не был, верно?
— А что там есть, в этом клубе на Гиндзе?
— Выпить там есть. И девочки, — сказал он. — И если мы пойдем, наш бухгалтер обрадуется.
— Ну, и ходи туда с бухгалтером…
— Да с ним я уже ходил недавно.
Я попрощался и повесил трубку.
Повесив трубку, я задумался о своем бывшем напарнике. Мой ровесник с уже наметившимся брюшком. Хранит в столе какие-то таблетки, вечно одни и те же, и всерьез интересуется результатами выборов. Дергается из-за не успевающих в школе детей, регулярно ссорится с женой, но семью обожает до безумия. Не без слабостей, закладывает за воротник. Но по большому счету — нормальный мужик, что в жизни, что на работе. Во всех отношениях — обыкновенный приличный человек.
Я сошелся с ним сразу после вуза, и долгое время наш бизнес на двоих развивался весьма успешно. Начали мы с крохотной переводческой конторы и год за годом понемногу набирали силу. Особенно близкими друзьями мы никогда не были, но характерами сходились неплохо. Годами изо дня в день пялиться на одну и ту же физиономию и ни разу не поругаться — это тоже надо уметь. Он был человек миролюбивый и безупречно воспитанный. Я тоже ссориться не любил. Случалось, конечно, что мы расходились во мнениях — но относились друг к другу с уважением и работали дальше. И все-таки расстались очень вовремя. С делами в конторе он и после моего ухода справлялся неплохо; по правде говоря, даже лучше, чем в паре со мной. Прибыль поступала исправно. Фирма росла. Он нанимал новых работников и использовал их так, как нужно. Да и внутренне, оставшись один, сделался куда увереннее.
Так что, думаю, проблема заключалась во мне. Наверное, я все время его как-то сковывал. И лишь после моего ухода он ожил и расправил плечи. Научился балагурить, располагая к себе клиента, заигрывать с секретаршами, тратить деньги фирмы — на “представительские расходы”, которые сам же критиковал, — и развлекать кого ни попадя в ночных клубах на Гиндзе. Будь рядом я — он бы напрягался, и все это не получалось бы у него так естественно. Находясь постоянно в моем поле зрения, он бы, пожалуй, всякий раз гадал, что же я о нем думаю. Уж такой характер. Хотя мне, если честно, на его поведение рядом со мной было глубоко наплевать.
Хорошо, что этот парень остался один, подумал я. Во всех отношениях хорошо.
Иначе говоря — он просто стал соответствовать своему возрасту.
“Соответствовать своему возрасту”, — повторил я про себя. И на всякий случай произнес вслух. Вслух это могло относиться к кому угодно, но не ко мне.
В девять вечера телефон затрезвонил снова. Звонка мне ждать было не от кого, и я даже не сразу сообразил, что этот звук означает. Тем не менее, телефон продолжал надрываться. После четвертого звонка я наконец снял трубку.
— Сегодня в фойе ты меня разглядывал, признавайся? — сказала она. Не сердито, не весело — совершенно бесстрастным голосом.
— Было дело, — признался я.
Она помолчала.
— Если меня на работе так разглядывать — я напрягаюсь, и очень сильно, — продолжала она. — Я из-за тебя кучу ошибок наделала. Пока ты меня разглядывал.
— Больше не буду, — пообещал я. — Это я от твоего вида храбрости набирался. Я ведь не знал, что ты так напрягаешься. Теперь знаю, так что больше не стану. Ты где?
— Дома. Сейчас ванну приму — и спать, — сказала она. — Ты себе номер продлил, да?
— Ага. По делам придется еще задержаться.
— Тогда больше не разглядывай меня, ладно? А то у меня будут проблемы.
— Больше не буду разглядывать.
Она помолчала еще немного.
— Слушай… А что, со стороны сильно заметно, когда я напрягаюсь? Ну, общее впечатление?
— Да как сказать… Не знаю даже. Все люди по-разному держатся. Опять же, любой напрягаться будет, если знает, что за ним наблюдают. Так что не стоит себе этим голову забивать. Тем более, что у меня просто склонность такая — всякие вещи подолгу разглядывать. Уставлюсь на что-нибудь и разглядываю полчаса…