Денвер Блэк
Шрифт:
— А, что это за корабль, и как скоро он будет в нашем периметре?
— Этого я не могу вам сказать.
— Почему? — широко зевнул я, приваливаясь к стенке каюты. Ей богу, если он не расскажет ничего дельного, мы его убьем,… нет! Сначала жестоко помучаем и только потом убьем (это, конечно же, шутка. У нас никогда не поднялась бы рука, на пожилого человека.) Знаю, что грубо. Нельзя издеваться над людьми преклонного возраста. Но после его «красочных» мемуар, мне почему-то кажется, что его третья жена — Жозефина, которая пыталась отравить
— Помогать беглым пленникам, не в моей компетенции, — он положил обе ноги на стол, спустил шляпу на свой длинный нос и, задымив трубкой, предался своим нудным воспоминаниям. Я сразу проснулся от его неожиданного признания. Если пират давно знал, что мы беглые пленники, то почему же не поднял всеобщую тревогу и не предупредил об этом команду? Наверное, мы ему чем-то понравились, или же он просто решил с нами разделаться собственными руками. Ну, ничего. Шибзик, недоделанный. Скоро ты узнаешь, с кем связался.
Старый хрыч, только криво усмехнулся в усы и выпустил из носа длинную струю дыма прямо в лицо. Никогда не переносил запах табачного дыма. Особенно такого… Боже! Что он курит? Герметик, что ли. Вонь стояла, непереносимая. Прямо глаза резало, и мучил безумных кашель. Пират еще раз ухмыльнулся, вытащил из-за пояса метательный кинжал и нацелил его на меня. Нож пролетел в нескольких миллиметров от уха, ударился рукоятью об ножку кровати, отлетел от стола и воткнулся лезвием в створку окна. Каким-то образом окно слегка приоткрылось, и в помещение проник свежий морской воздух, выветривая «аромат пиратского благовония».
— Я не имею права помогать беглым пленникам, — пояснил морской волк. — Но могу предоставить нужную, вам информацию и защиту, за определенную плату.
— Сколько вы хотите? — от этого дыма у меня пошло сильное деление в глазах и поэтому пират был не один, а целых восемь.
— Один.
— Чего «один»?
— Всего лишь один час наедине с вашей дамой.
Так. Ну, все. Ноги можешь протягивать прямо здесь. Дальнейшие события протекали довольно быстро, поэтому я мало, помню. Помню только, как старый дед получил промеж глаз, металлической тростью, грязно выругался, упал на пол, опрокинув при этом стол. Кто-то подхватил меня под руки и посадил обратно на стул. Потом просто потерял сознания от длительной нехватки свежего воздуха.
Голова просто раскалывается. Первое, на что я заострил внимание, после того как очнулся (глаза, открывать не хотелось), так это то, что пальба и крики прекратились. Птицы продолжали свой многоголосный концерт, скрежет корабельных досок, при поворотах, громкие удары волн о борт корабля и одинокий голос, исполняющий какую-то грустную пиратскую песню. Мешало, только чье-то недовольное мычание. А, в общем — полнейшая идиллия. Да, кто же это все время чем-то скрипит. И эти мычания уже начинают, на нервы действовать. Ну, вот опять! Так! Все! Когда не дают выспаться, я становлюсь очень даже злым
Пришлось открыть глаза. Увиденное потрясало, шокировало и веселило одновременно. У противоположной стенки каюты, стоял деревянный, грубо сделанный стул, к спинке которого был привязан наш старый знакомый пират. Только теперь его усы были сильно ощипаны, под глазом сиял свежий синяк, а во рту вместо кляпа торчала половина его широкополой шляпы. При этом он не сводил глаз, со своего метательного ножа, которым небрежно поигрывала рыжая колдунья. Он вертела его прямо перед лицом пирата, поэтому бедный дедушка, постоянно взвизгивал, если кинжал нечаянно заденет его длинный нос.
— И давно продолжается этот концерт? — Наташа перестала играть с ножиком, отложила его в сторону и, подойдя по ближе, отвесила мне подзатыльник. Интересно, за что? Нет, боли не было, но обида весомая.
— Это тебе за то, что ты долго соображаешь, — охотно пояснила она. Ну, ладно, теперь понятно. Та-ак! А второй-то за, что?
— А это за то, что ты ничего не стал делать с этим лилипутом!
— Но… ты же сама видела, в каком я был состоянии. Мне казалось, что ты лучше с ним справишься.
— Эх, ты, — грустно вздохнула она. — Ну, я — это одно дело. Я всегда могла и могу за себя постоять. А если бы вместо меня была какая-нибудь слабонервная истеричка, которая даже от собственной тени шарахается, что тогда?! Ты бы тоже ничего не стал делать!
— Но ты же ведь не такая, — насупился я. Рыжая колдунья лишь улыбнулась и дружески хлопнула меня по плечу.
— Ладно. Проехали. Просто запомни на будущее — женщин надо защищать, — я хотел вякнуть что-то насчет Корнелиуса, но она продолжила свою мысль. — Причем всегда! Понял?
— Угу, — кивнул я и хотел еще что-то добавить, но нашу беседу прервал плененный карлик, который всеми усилиями пытался освободиться от веревок. Но все его попытки оказались тщетны. Узлы выглядели крепкими.
— Ему не сбежать, — заверила меня зеленоглазая волшебница. — Я его крепко связала. Он часа полтора развязываться будет. Не меньше.
— Это конечно хорошо, но… — я поскреб подбородок и покосился на пленника. Тот уже извивался, как только может и пока ему удалось развязать только один узел.
— И, что же будем с ним делать? — указала Наташа на связанного пленника. Связанный пират еще рьянее пытался развязать уже поддающиеся узлы.
— Его нужно, подробнейшим образом расспросить обо всем, что он знает. Так что, пока посиди где-нибудь в сторонке. Ну, а если он откажется что-либо говорить…
— Мы его убьем? — с надеждой в глазах прошептала Наташа. Пленник протестующе замычал.
— Сможешь делать с ним, все что захочешь, — отмахнулся я. У дедушки явно стало плохо с сердцем. Я не сторонник, насилия (если, конечно не считать одного обезглавленного некроманта), поэтому предпочитаю переложить, этот «груз» ответственности на чьи-нибудь другие плечи.