Департамент переселения
Шрифт:
– Заговором? – переспросил я. И подумал, что я в них не ошибся, если и не террористы, то фанатики наверняка.
– Машины против людей.
– Почему же безумно? – с иронией заметил я. – Это звучит бредово, а не безумно. Несусветная чушь! – выдавил я.
– Игорь, – Дана глянула на меня умоляюще. – Давай послушаем то, что нам говорят.
– Думаю, вам интересно будет также узнать, что никакой эпидемии нет, – поведал Николай.
– Да? – Я заставил себя улыбнуться. – Почему-то меня это не удивляет. Вы, ребята, часом не сектанты?
– Игорь, – снова проговорила Дана. – Ну, зачем ты?
– Что, Игорь?! – обернулся я к ней. – По
– Я понимаю, вам сложно поверить… – начал Николай, но я его перебил:
– Вы, кажется, слышали, что я сказал?! Оставьте меня и мою жену в покое. У нас и так большие проблемы.
– Послушайте, мы же спасаем вам жизнь. Машины повсюду. Они контролируют глобальную сеть, а через нее банковские структуры, медицинские учреждения, они управляют роботами по всему миру. И считают, понимаете, они считают, что существование людей нерационально, и поэтому нужно уничтожить нас всех до единого, заменив примитивными механизмами.
– Какой бред! – выдохнул я. – С чего вы взяли эту чепуху про примитивные механизмы?
– Вы совершенно правы. Они могут развиваться, создавать все более совершенные системы…
– С меня довольно, я не желаю больше это слушать. Просто отвезите нас обратно.
– Но…
– С меня довольно! – крикнул я, и проговорил уже спокойнее: – Вы же не убьете нас, правда? Вы же не бандиты? Вы спасители человечества? Так верните нам наши жизни.
Николай очень внимательно посмотрел на меня. Я не отвел взгляда. Тогда он отвернулся и сказал, глядя в пол:
– Черт с вами. Не хотите жить – не надо. Иван, отвези их обратно.
По дороге мы все больше молчали. Только в самом конце пути наш провожатый обернулся:
– Вы совершаете ошибку.
– Идите вы, – ответил я.
Нас высадили у самого катера. До Департамента перемещения мы добрались без происшествий. Дана умоляла развернуть машину, лететь в горы, в другую страну, на далекие острова, но я был непреклонен. Хватит с меня приключений.
Запись психоматриц заняла не больше получаса. И теперь мы стояли в той же самой комнате, которую я видел во сне, перед плазменной панелью. Только сейчас на ней был не президент, а милый доктор в белом халате. Спущенные на кончик носа очки в виде полумесяцев, бородка клинышком и голубые глаза навыкате. Он был похож на доброго дядюшку. После того, как доктор Морлов посвятил нас во все подробности переселения и продемонстрировал, какие перед нами откроются широкие возможности, в стенах открылись ниши, и из них выехали роботы-усыпители, четыре штуки. Они напоминали ожившие больничные койки, но в отличие от коек обладали десятком подвижных конечностей и множеством тонких игл для того, чтобы делать смертельные инъекции.
– Ложитесь! – предложил Морлов.
– Нет, нет, только ее, – сказал я.
– Как… – Дана резко обернулась. – Что это значит?
– А разве я не сказал тебе?! Хм… – Я сморщил лоб, гладкий и чистый – на синтетической коже никогда не бывает морщин. – Переселение касается только тебя, Дана.
– Но как?! А как же ты?..
– О, нет, – сказал я. – Мне переселение не потребуется.
– Я все поняла, – пробормотала Дана, – я давно подозревала. Ты… не человек. Ты – машина. Я боялась тебя. В тебе столько нечеловеческого. Но я все время, каждый день, убеждала себя, что дело во мне.
– Какая гнусная ложь, – возмутился я, – я ничем не отличаюсь от человека. За несколько месяцев жизни со мной ты даже не заметила подмены. Я чувствую то же, что чувствовал он. У меня его воспоминания и мысли. Я не он. Это тоже правда. Я – высшая ступень эволюции. В час, когда последний человек покинет эту планету и переселится в небытие, я и такие, как я, будем владеть Землей безраздельно… Но чтобы утешить тебя, моя милая Дана, могу сказать, что ты была права. Там, куда отправишься ты, нет ничего. Твое сознание не будет метаться в плену, в поисках выхода. Не бойся. Твое сознание угаснет вместе с тобой. От тебя останется только психоматрица – слепок с твоего разума, прототип сознания твоего двойника. Если бы ты только знала, чего мне стоило, чтобы тебя, художника, бесполезного члена общества, не изъяли, забраковав, как неважную поделку бога, а заменили на последнюю модель. Но я добился этого. Потому что действительно люблю тебя. Да, я люблю тебя…
В этот момент Дана кинулась на меня. Я легко с ней справился, выкрутил руки и передал команде усыпителей.
– Как это нерационально, – пробормотал я, – и как по-человечески.
Роботы действовали стремительно. Их гибкие конечности работали слаженно и ловко. Они уложили Дану на одну из кушеток, тело ее обхватили стальные обручи, а в предплечья вошла игла.
Я имел возможность наблюдать, как медленно угасает ее тело…
Мы такие же, как люди. Мы ничем от них не отличаемся. Мы даже видим сны. Психоматрица – ценный материал для создания высшего разума. Психоматрица позволяет помнить все, что помнил при жизни человек, из которого ее сотворили. Иногда мне кажется, этот самый человек спрятан где-то в моем сознании, и хотел бы выбраться наружу, но не может… В такие минуты я думаю, что все эти обрывки минувшего, которыми пропитан мой разум – яд, они отравляют мое существование, делая его нерациональным. В чем заключается рациональность такого существа, как я, существа высшего порядке? В разработке еще более совершенных форм, в собственном бесконечном апгрейде – самосовершенствовании.
Следователь по делам Подполья, чья психоматрица также давно обрела идеальное синтетическое тело, встретил меня в своем кабинете.
– У меня есть кое-какая информация для вас, – сказал я, – я знаю, где скрывается несколько функционеров сопротивления.
– Отлично, – следователь кивнул, – ваша помощь будет зачтена при начислении баллов на апгрейд.
– Надеюсь, вы не забудете отправить рапорт на головной сервер. Пишите, координаты.
Мне доставили обновленную Дану через несколько месяцев. Ощущая сладостный трепет, я принялся поспешно распаковывать ящик. Она выглядела, как кукла – неживая, гладкая, красивая. Ей снова было семнадцать лет. И пусть воспоминания о нашей встрече были чужими, я помнил ее такой, молодой и красивой. Оставалось только активировать ее. Я пощупал ребра, нашел кнопку, такую же, как у меня, которую прежняя Дана едва не обнаружила тогда ночью, и вдавил до упора. Голубые глаза распахнулись сразу.
– Малыш, – она шагнула ко мне в объятия.
Я снова был счастлив. Больше никаких слез, никаких истерик, никакого иррационального поведения.