Деревенщина против мажора
Шрифт:
– Просто, – смяла в руках остатки хлеба и чуть-чуть раскрошила в тарелку. – Не вовремя это все. Мне не до романов. Совсем.
– Я не предлагаю роман. Мы для этого слишком мало знакомы. Ты мне нравишься, Лида. Я просто хочу провести воскресенье с девушкой, которая мне нравится. Ума не приложу, чем это знакончится. Может, мы с тобой устанем друг от друга через пятнадцать минут и вежливо разойдемся по своим делам? – теплый палец коснулся её подбородка, подцепил, заставил поднять взгляд на усмехающегося в аккуратную бороду повара. – Одна встреча. Мы просто повеселимся, а дальше…путь будет, что будет.
Толик наклонялся все ниже и замер в каком-то жалком сантиметре от её лица, внимательно разглядывая. Лида вдохнула и боялась выдохнуть. Тело будто парализовало, она так и сидела, как послушная кукла, окруженная с ног до головы аурой этого человека. Он словно подчинял её, порабощал и одновременно пугал до дрожи в коленях. Такие простые и правильные слова казались магией кобры, которая зачаровывает свою жертву грациозными движениями и готовится выплюнуть яд.
– Хорошо. В воскресенье, – прошептала еле слышно.
За мгновение до того, как за дверью раздался истошный женский визг:
– Помогите, насилуют!
***
Кент с видом Джеймса Бонда на задании пристроился рядом с дверью на кухню. Он слышал каждое слово Толика и невнятные ответы Лиды. Слишком щекотливая ситуация. Нельзя оставлять их наедине, а то этот гад языкастый своего добьется. Такие как она точно любят ушами. Кент с высоты своего личного опыта предпочитал женщин, которые любят кошельком – с ними меньше проблем.
– Вот черт, – оглянулся, прикидывая отвлекающий маневр.
О! К кухне как раз семенила щупленькая новая горничная. Блеклая с куцым хвостиком и плоской грудью, она была совершенно не в его вкусе. Кеша предпочитал женщин весомых аргументов и длинных ног. Но ради спора, можно позариться и на суповой набор.
Раньше, чем горничная Оля успела что-либо сообразить, он схватил её за руку и прижал к стене всем телом, даже грудь нашел. Ну как грудь? Какую-то торчащую мелочь в чашечках с нереальным количеством поролона или что они туда подкладывают, старые носки?
– Кричи и погромче! – потребовал он, почти касаясь её губ.
Но та лишь улыбнулась, обвила его шею руками и сама прильнула в поцелуе. Еще и ногой так по-хозяйски обхватила, бери – не хочу. Вот только он и правда не хотел.
– Слышь, дура! – оттолкнул девушку от себя и с чувством шлепнул по заднице. – Ори, говорю! Громче! Насилуют и все, что положено!
– Зачем? – мурлыкнула блондинка, лаская пальчиками его шею. – Я только за. Без обязательств.
– Я против. Ори! Об остальном потом договоримся. Чем лучше будешь орать, тем качественнее я с тобой потом и без обязательств. Все поняла? – сжал бедро так, что там точно останется характерная пятерня синяков.
– Только ради тебя, красавчик, – пропела и, набрав в легкие побольше воздуха, завопила. – Спасите! Помогите! Насилуют! Кто-нибудь!
Даже несколько раз ударила его по плечам.
«Сойдет для поломойки!» – подумал Кент, на всякий случай сильнее вжал девушку в стену и успел расстегнуть несколько пуговиц.
Дверь в кухню распахнулась мгновенно и в следующую секунду с вместе с воплем Лиды:
– Ах ты мерзкий ублюдок! – ему на голову обрушилась чугунная сковорода.
«Переборщил…» – только и успел подумать Кент, прежде чем отключиться.
***
– Лида! Ты сына хозяина убила! – причитали выбежавшие на крик горничные.
– Убьешь его. Такие не дохнут, хоть мелком «Машенька» корми, – проворчала Лида, проверяя пульс. Сердце билось исправно, а вот на затылке отключившегося мажора стремительно росла шишка.
Она сама не ожидала, что удар получится таким сильным. Да и сковородку прихватила автоматически, та висела на крючке недалеко от двери. Соображать нужно было быстро, вот она и…
– Толик, уведи Олю и принеси лед. Остальные возвращайтесь к своим обязанностям, я сама с ним разберусь.
Легко сказать, но что делать с распластавшимся посреди коридора тяжелым парнем? Села рядом на пол и, уложив пустую (а в этом она была уверена!) голову к себе на колени, аккуратно приложила лед. Где-то за стенкой Толик утешал и кормил супом Олю. С ней она еще поговорит, но чуть позже. Сначала нужно привести в чувства Гордеева.
Всмотрелась в лицо. Цвет нормальный, дышит ровно. Значит, просто в обморок грохнулся и скорая не нужна. Кого-кого, а побитых людей в состоянии разной степени тяжести она на сельских гулянках видела не раз и не два. Каждый праздник кого-то да увозили на скорой.
Конец ознакомительного фрагмента.