Деревня Медный ковш
Шрифт:
Так, когда был маленький Никита, я связала ему одну из первых кофт, на что воспитательница детского сада сказала:
– Два инженера не могут одеть одного ребенка.
А когда ждали дочь, давление у меня упало, показатели крови стали минимальные.
Состояние было такое, хоть кровь переливай. На помощь приехали родители и привезли грамм триста черной икры. Подняли меня на ноги с помощью черной икры.
Переливание крови не потребовалось. Дома Поликарп и Никита готовились встретить меня и сестренку из роддома. Вымыли всю квартиру со всех сторон, но самое уникальное… Родители мои не только
– Не зачем ребенку дышать чужими микробами!
Взял он ребенка на руки, я рядом с сыном шла пешком до дома, через леса и дороги.
Но навстречу бедным инженерам вышел сам Бог, погода в начале сентября была двадцать пять градусов тепла, день солнечный. И так, на вытянутых руках донес ребенка Поликарп до дома. А когда болел Никита, Поликарп сидел рядом с ним, и как маг – волшебник, старался взять его болезнь на себя. Все, что хотела я, так это вернуть свой маленький сапфир. После его потери на меня обрушились постоянные беременности и нищета. В первую поездку, после рождения Маши, к своим родителям, я надеялась найти сапфир, брошенный за окно. Но прошло несколько лет.
Не из музея же брать сапфир? А я его выкинула…
В общежитие произошло знакомство с соседями.
Маленький Никита бегал сам по квартире и естественно заметил прелестную девочку, которая еще самостоятельно не ходила. В третьей комнате жила дама лет за тридцать пять, с двенадцатилетней девочкой. Дама недавно развелась с моряком дальнего плавания. По ее словам, хорошо быть замужем за моряком: полгода плавание, полгода его можно и вынести дома, но из флота он ушел и дама, когда совместное существование у них перевалило за полгода, ушла от бывшего моряка.
Дама была дочкой зам. министра сельского хозяйства. Продукты ей поставляли с папиного стола, что в начале семидесятых годов двадцатого века было немаловажно.
Дама покинула свой уездный город переехала на первое время в общежитие.
До этой компании, в общежитие жила семья бывших дворян, которые выпросили себе у фирмы уборщицу, и та убирала места общего пользования. Дворянам дали квартиру, и они переехали, а уборщица, по инерции руководства, еще убирала при следующих жильцах. Кухня была не больше 8 метров, готовили еду на одной плите, каждой семье досталось по одной конфорке. На кухне вечером были посиделки, здесь собирались поговорить на общие темы. Для женских разговоров уединялись в комнате дамы, там не было мужчин.
Новый год встретили в комнате соседей, у них была самая большая комната, так как они раньше въехали в квартиру. В гости к ним приехали их чопорные знакомые по университету. Спокойный Новый год. После встречи Нового года, я уехала в институт на зимнюю сессию, в город, где холодно, но там еще и жили мои родители.
В группе училось двадцать три мужчины и две женщины из различных городов и республик.
Никита остался дома с отцом. Я училась изо всех сил: все сдавала и не отставала
Мне стало везти. И, летом, после сдачи летней сессии, я вернулась уже в новенькую двухкомнатную квартиру. В большой комнате по всей длине лежали доски.
Соседи получили квартиру в соседнем подъезде, дама с дочкой, получила квартиру этажом ниже. Из досок Поликарп делал мебель – стенки: на кухне, в прихожей, в маленькой комнате. Потом, Поликарп и сосед ездили за тридевять земель, на мебельную свалку и привозили рулоны узких полосок самоклеющийся пленки. Доски покрывались полосками пленки, и вид становился не очень противным.
Отдых молодых пар был незамысловатый: мы брали раскладушки и ставили их у стены электрической подстанции со стороны леса. Место прогревалось солнцем и при общей не очень высокой температуре, можно было загорать, а дети бегали рядом. Если температура воздуха была теплой, вся компания отправлялась на водоем, где спокойно купались и загорали. Еще один вид отдыха был распространен в этой местности: поход в лес за малиной. Лес полон летних испарений, мошкара донимает, дети устают, а взрослые идут за малиной-ягодой. Совместный отдых первые годы и на встречу Нового года распространялся.
Дальше мы с двумя детьми проводили дни отдыха в таком составе: сами. Места отдыха были те же. Мы еще ездили в Теплую страну, к родителям Поликарпа. В Сухую страну, к моим родителям. Отец Поликарпа после пенсии переехал с новой женой на маленький полуостров в Теплой стране. К нему приехали всем семейством с кучей ласт. На одном земельном участке стояли два дома: один маленький без удобств, его купили с землей, и новый дом с удобствами, построенный по красивому проекту.
В новом доме жили: отец Поликарпа и его жена.
Старый домик отдали в распоряжении нашей семьи, удобства во дворе. Море от этих двух домов было в пятистах метрах, с трех сторон, и с каждой стороны оно было несколько другим. Слива окружала весь участок с наружной стороны. По дороге на основной пляж, всегда проходили мимо привязанного к шесту, бычка, который истаптывал каждый день новый кружок. К этому лету прошло шесть лет, как я окончила институт, и два года как не было моего отца. Жизнь продолжалась: сын и дочь росли.
Так двадцать пять лет пролетело.
Кателира не выдержала и спросила:
– Люсмила, а зачем ты у меня Тора увела, если у тебя с Поликарпом любви выше медной крыши?
– Так к этому времени мы с Поликарпом практически расстались, а потребность любить оставалась. Он из меня сделал сексуальную машину и бросил, а я ведь еще была на взводе! Он мне говорил иногда, что мне много надо любви. Его сексуальная сила подошла к концу, а без постоянной любви со мной он не представлял нашу семейную жизнь.
– А Тор?
– Кателира, а, где ты видела Тора? Это был Алексашка!