Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки
Шрифт:
– Да… Случайно услышала…
– Жееееньк, – с прищуром протянула Дар"eна. – Темнишь…
– Ох, ну не могу я тебе сказать.
– Почему?
– Всё равно не поверишь.
– Откуда тебе знать, что не поверю?
– Оттуда, что никто бы не поверил. И ты не поверишь.
– А ты скажи, и узнаем.
Рассказывать не хотелось совершенно. Но, поскольку об упрямстве рыжули в деревне ходили легенды, шансов у меня не было никаких.
– Ладно. Только предупреждаю сразу. Это всё очень, очень странно.
– Кажется,
– Так вышло, что… Когда я попала сюда, начала понимать… о чем говорят животные.
– Нуууу я тоже иногда понимаю, что они хотят…
– Нееет, понимать, значит слышать их речь. Слова, Дар"eн, слова! Такие же, какие произносим мы с тобой.
– Да быть не может! – она выпучила глаза и смотрела на меня с недоверием.
– Да? – я язвительно прищурилась. – Тогда откуда я знаю, что это ты вчера на крыльце горшок разбила, а не братья? Никто же не видел?
– Никто… Борька только, да Боян…
– И Аська. Но это уже не так важно. Так что? Теперь отведёшь к старухе?
Дар"eна сидела не шевелясь, укладывала в голове сказанное мною.
– Эй, Земля! Приём! – пощёлкала пальцами перед её лицом.
– А? Да, да… Идём.
Большую часть пути шли молча. Потом Даша ещё немного порасспрашивала меня о том даре, который проснулся в этом месте, но отвечать на её вопросы сейчас я не могла. Не отводя глаз, я смотрела на черную тучу, которая нависла ровно над тем местом, куда мы направлялись. Насыщенный влагой газ клубился, становясь темнее, и почти не сдвигался с места. Странно, что за все дни, проведённые в Нюркином лугу, я впервые заметила это природное явление.
Подойдя ближе, чуть замедлилась в нерешительности. Что, если эта парочка ошиблась? Что, если эта самая баба Нюра никакая не особенная, а самая обыкновенная бабка? Ещё, чего доброго, примет за безумную. Или вилами ткнет. Как я поняла, она вполне на это способна.
– Поздно дрейфить, Жен"eк, – поддерживала я саму себя. – А вдруг это – шанс.
Дом бабы Нюры я узнала издалека. Покосившаяся на один бок избушка, которая не падала, наверно, только из-за массивной печной трубы. Потемневшие брёвна кое-где покрылись тёмно-зелёным мхом. Только свежепостроенное крыльцо не вписывалось в этот памятник старины.
Что удивительно, вокруг дома росли фантастической красоты цветы, самых разных сортов и оттенков. Даже в Ботаническом саду и на агровыставках я не видела ничего подобного. Такой контраст вводил в ступор.
– Чего явились? – спросил скрипучий голос.
Следом за голосом из за раскидистого куста с белыми соцветиями к нам вышла хозяйка. Худая, сгорбленная старуха с острыми чертами лица и впалыми щеками. На ней было платье бурого цвета из грубого льна и такого же цвета платок, частично покрывающий серо-стальные волосы. Она сверкнула своими ярко-зелёными глазами, перевела взгляд с Дар"eны на меня.
– Ну? Язык проглотили?
Даша будто и правда лишилась речи. Встала, как вкопанная, и молча смотрела на бабку. Я, вдохнув поглубже для храбрости, шагнула ближе.
– Простите… Мне сказали, что вы можете помочь…
Баба Нюра, не ответив, подняла небольшое ведёрко, наклонилась и вылила его содержимое под куст с белыми цветами, усыпанный ещё не высохшими капельками утренней росы.
– Мне надо уехать из деревни. Но я не знаю, как это сделать. Пробовала пробраться через заросли, но не вышло. Может, вы знаете, что может помочь?
– Люпины.
– Люпины? – удивилась я. – Мне нужно их сорвать? Посадить? Или…?
– Люпины мне не топчи. Или ты слепая? Не видишь, куда наступаешь?
Я опустила глаза и отшатнулась, поняв, что стою почти на клумбе.
– Извините… Так… Вы мне поможете? Поможете уехать отсюда?
– Отсюда не уехать. Сама ж, поди, всё знаешь.
– Должен же быть способ…
– Может и должен. Да только нет его, – равнодушно ответила старуха, оборвав последние ниточки, за которые я цеплялась.
К глазам снова подступали слезы. Я беззвучно сотрясалась, давя их в себе и не позволяя разреветься.
– Ну как же… Ведь я же… Я должна вернуться…
Бабка вдруг вскинула голову, с прищуром посмотрела на меня и подошла, не сводя глаз с моего лица. Подойдя вплотную, нагнулась, и зрачки её расширились, почти полностью поглотив зеленую радужку.
– Иди-ка ты, Дар"eна, домой. А подружка твоя позже придёт.
Даша переступила с ноги на ногу, а Нюра сказала строже:
– Иди, говорю. Не трону я твою Женьку.
Как только девушка покинула двор, старуха махнула мне рукой.
– Зайди в избу. Чую, разговор у нас будет долгий.
Внутри зашевелилась тревога. Сердце отбивало в груди сумасшедший ритм, но противиться женщине я не посмела.
– Садись, – скомандовала она и указала мне костлявым пальцем на лавку у стола.
Я села. Она поставила передо мной чашку с каким-то мутным напитком и, видя мою нерешительность, с раздражением буркнула:
– Не бойся, не отрава. Пей.
Напиток, который внешне напоминал скорее воду из лужи, на вкус был приятным, похожим на кофе. Нюра уселась напротив меня и сказала хмуро:
– Ты не местная.
– Да… Я не из вашей деревни.
– Не из нашей. И не из нашего мира. В твоём дома каменные, высокие, и железные телеги на четырёх колёсах сами ездят, – выждав паузу, продолжила: – Как сюда попала, знаешь?
– Только предполагаю…
Я рассказала ей всё, как на духу. Про печатную машинку, удар головой о стол и чудесное перемещение во двор Дар"eны. Рассказала о своём даре слышать и понимать животных. Старуха слушала мои слова так, будто ничего необычного в них не было. Когда я закончила, она спокойно кивнула.