Деревня. Повести и рассказы о любви
Шрифт:
– Давай так, – ответила она. – Мы сначала приятно посидим, скорее всего еще что-то захотим открыть, а потом и посчитаю. И на двоих поделим. Годится?
Я не стал сопротивляться, раз даме такой сервис угоден. Клава собрала все мной выбранное в покупательскую корзинку, добавила туда огурцы, помидоры, зеленый лук, бутылки томатного сока и минеральной воды и пошла вглубь помещения. Я пошел за ней.
За стеллажами оказалось не большое и не маленькое пространство, где стояли стол, стулья, широкий диван, застеленный старым покрывалом, одежный
– Рекомендую снять с себя всё, что может помяться или испачкаться в процессе ужина. Или это у нас обед? Я запуталась, – с этими ментами не закрывалась на обед. Сколько щас времени?
Стол, стоящий торцом к дивану, был большой, длинный, на хорошую компанию. Раньше в магазине работало много людей: директор, бухгалтерия, продавцы, грузчики, уборщицы, дворники. А теперь осталась она одна за всех, да разовые алкоголики-грузчики из селян, работающие один-два раза в неделю за бутылку водки. Машина у магазина была, но водила ее она сама, не могла доверить никому.
Клава быстро помыла и немного настрогала свежие овощи, батон, открыла привычными движениями банки, бутылки и консервы.
– Чего ты на стуле ютишься? Иди на диван. Тут места хватит на всех, на много людей. Может водки со мной всё же выпьешь? Нет? Ну как знаешь, а я выпью немного под закусь.
Сидя рядом на диване, мы пили каждый свой напиток уже не из горла, а из пластиковых стаканчиков. Когда с простеньким тостом, а чаще просто по потребности смочить горло. Когда голод, усиленный алкоголем, затих, Клава посмотрела на меня с интересом.
– А ты всегда такой резкий со шпаной? И откуда такой взялся?
– Со шпаной всегда. А откуда? Просто приехал к другу в гости. Вот решил зайти что-то купить к ужину. Нарвался… Хотя ужинаю теперь в приятной компании и бегать за добавкой далеко не надо. А ты одна?
– Да, одна, – она сразу поняла суть вопроса. – Детей выгнала в город, мужика просто выгнала за водку. С остальными мужиками просто не получалось, – никто так соль кидать не мог.
– Да у меня случайно получилось, уж поверь.
– Ага, с такого расстояния да так точно в болевой центр? Я бы только витрину разбила, а ты словно на спецназ тренировался. Всё равно правду не скажешь…
Из настенной радиоточки заиграла приятная медленная мелодия, и мы, не сговариваясь и не приглашая друг друга, вылезли из-за стола и начали танцевать. Иногда я даже кружил ее, но в основном просто прижимались друг к другу и просто переставляли ноги под музыку вокруг огромного и почти пустого стола. Когда музыка закончилась, мы стояли на пустом торце стола. Клава опустила руки с моей шеи и, раскидав их в разные стороны, просто откинулась спиной на стол. Я, стоя рядом, погладил ее живот поверх ее сарафана, а потом задрал низ одеяния и стал гладить бедра. Клава сама сняла трусы, кинула их куда-то за спину, и, сбросив тапочки, положила мне ноги на плечи. Типа дорога открыта.
Я тоже сбросил с себя свои легкие летние брюки и остался вообще без одежды. Член стал стоячей морковкой еще во время танца,
Когда начал вводить, женщина начала сгибать ноги в коленях, как бы подтягивая меня ближе, призывая вводить глубже и быстрее. Я и ввел поглубже. Да так, что она вздрогнула и расслабила ноги. Обхватив ее руками за бедра, я стал просто строчить в нее членом с огромной скоростью, а она забросила руки за голову и просто отдавалась мне. Просто отдавалась, – и всё.
От перевозбуждения, от настроя, от скорости движений струя не заставила себя ждать. Конечно, мне хотелось выстрелить «вживую», но резинка оградила обоих от последствий. Я остался так же стоять, обнимая ее поднятые мне за шею бедра, а она осталась лежать с раскиданными в разные стороны руками.
– Ну, что, пошли продолжим трапезу, – спросила она через некоторое время.
Я аккуратно опустил ее ноги, а она встала со стола, опершись о мою руку. Мы прошли на другой торец стола на диван и разлеглись на нем, как древние римляне. Предварительно она сняла свой сарафан, и теперь тоже была без одежды. Грушевидные груди свешивались на ножках, подрагивали при движениях рук, грудной клетки и даже при разговоре, как мне казалось. Выпили мы очень мало, но я не отводил глаз от ее грудей.
– Хочешь? – спросила она, показывая глазами на груди. И придвинулась ближе ко мне.
Я взялся обеими руками и стал нежно гладить их по всей поверхности. Пальцы то захватывали соски и мяли их, то отпускали. Я поглаживал их от корня до сосков. Иногда брал одну грудь двумя ладонями и массировал ее между ладоней, а потом то же самое делал и с другой грудью.
Клава толкнула меня в грудь, и я лег на спину на диване. Она оседлала меня, и сама положила мои ладони на груди. Я продолжил играться с ними, а она снова ввела в себя возбужденный член и стала играть с ним влагалищем. Предварительно надев на него резиновую рубашку.
Люблю позу наездницы и, собственно, самих наездниц. Она стала повторять движения, которые были бы неизбежны, если бы она ехала на лошади, вводя и выводя на небольшую часть член внутри себя. А я всё сильнее сжимал и сжимал ее соски и «груши». Теперь, как я почувствовал, Клава стала первая приближаться к оргазму. Она просто легла на меня, обняла двумя руками, и уже просто ожесточенно работала тазом. В какой-то момент она вздрогнула, замерла, руки упали и перестали меня сжимать. Она просто лежала на мне и не шевелилась. Я аккуратно вылез из-под нее и принял такую же позу наездника, усевшись верхом чуть ниже ее ягодиц.
Введенный член резким быстрым движением во влагалище не произвел никакого эффекта, – она продолжала просто лежать и отдыхать. Тогда я тоже стал изображать наездника и тоже быстро кончил. И свалился на диван рядом с ней.
Конец ознакомительного фрагмента.