Деревянная балерина
Шрифт:
– Абсолютно все, – кивнула Ирина.
– И вот скажи – зачем?
Она улыбнулась. Ответ на этот вопрос сама искала почти пять лет. И нашла. Но не таков он был, чтобы им с кем-нибудь поделиться.
Глава 1. Алые лилии
19 сентября 2016 года
Незабываемый, бесповоротный сентябрьский полдень. Он был такой тихий и теплый.
Накануне Ирине исполнилось 29. Тогда казалось – чертовски много. Еще год – и что там после тридцати? Старушечий платок и вязание?
Ну ладно, может быть, с таким набором она и преувеличивала малость, когда обрисовывала трагизм ситуации. Но в чем точно не сомневалась – там, по ту сторону цифры «три», уж точно не останется никаких шансов построить личную жизнь.
А та все никак не ладилась.
В 21 год она быстро сбегала замуж за ровесника. Пьяное куражное студенческое знакомство и такая же скорая бездумная свадьба. Все вокруг предрекали, что продлится брак от силы год. Почти не ошиблись: устав от взрослой жизни за восемь месяцев, Ирина вернулась из съемной «семейной» квартиры к бабушке.
«Нагулялась?», – хмыкнув, спросила та, как будто Ирина пришла с обычных дружеских посиделок. – «Вещи помочь разобрать?»
Потом были эпизодические встречи на один вечер. Затем щедрый эмоциями роман с ярким и харизматичным, но женатым. Следом попытка – от противного – отношений с исключительно правильным, но невероятно душным мужчиной. Он развешивал полотенца по длине, раскладывал носки по текстуре и цвету. И разговоры велись под стать: избранник мог часами рассуждать о возможных экономических стратегиях для увеличения ВВП, невзирая на демонстративные зевки Ирины. Он называл это «образовывать», «развивать кругозор и мышление».
«И зачем же ты затеяла это Ирка? Нудный он, твой профессор. Ведь сбежишь же, месяца не пройдет», – разглядывая, как «зятек» разложил вымытые им тарелки, предсказала бабушка.
Тогда она уже очень сильно болела, хоть и старалась скрывать до последнего. Ее не стало всего через два месяца.
Но прогноз сбылся: Ирина рассталась с правильным «профессором» – на самом деле он был юрисконсультом – в оговоренный срок.
А потом отношения начали складываться сложнее. Точнее, даже завязать их стало совсем не так просто, как в 25.
Подруги упорно советовали сайты знакомств, но Ирина долго не сдавалась. Во-первых, там одни озабоченные маньяки – девчонки ж сами ей говорили. Во-вторых (о чем она не упоминала вслух, да и себе признавалась неохотно), зарегистрироваться на таком сайте – то же самое, что и публично признать, что она невостребованна, что в реальной жизни мужчины ею не интересуются, и это – последняя попытка отчаяния.
Последний новый год – самый тяжелый день в году для одиночек, он так безжалостно вскрывает пустоту – в обществе «парных» друзей убедил передумать. Уже вечером 1 января она, покачивая головой в тон мыслям, заполняла анкету на «Мамбе». Явные маньяки на нее не откликнулись. А Виктор всего через пару часов увидел эффектную фотографию – там Ирина с ногами забралась на перила башенки над обрывом, схватившись за колонну, а выкрашенные в алый волосы развевались – и написал.
«Ты такая хрупкая и изящная, как будто танцуешь с ветром».
– И как он?
– Ничего особенного, но терпимо. Айтишник. Вроде свободный. Не противный. Не раздражает.
Они стали встречаться. Без искорки, но не так скучно, как с «профессором». И все бы ничего – Ирина же теперь вроде не одинока? – но довольно быстро Виктор, который и так не был слишком внимательным, стал вообще обо всем забывать.
Забыл завезти на работу Ирине оставленные у него дома срочные фотографии для клиента. Хотя она очень просила, несколько раз напомнила.
Забыл поздравить с днем рождения. «Ой, зайчик! Прости дебила, – сказал он, когда она сама ему об этом сообщила, позвонив в обед. – Давай сегодня вечером как следует отметим, хорошо?»
Она долго ждала в кафе. Выпила сначала три чашки кофе, а потом два коктейля. Виктор говорил, что едет. Сейчас будет, еще пять минут, тут пробка. Ирине казалось, что над ней смеются и официанты, и посетители.
Она и в самом деле притягивала взгляды – впрочем, как и обычно. Заинтересованные, но не насмешливые. Однако к столь яркой девушке – то ли модели, то ли актрисе – подойти никто не решился.
Ирина с самого утра очень хотела рассказать Виктору все, что о нем думает. Но до того самого сентябрьского полудня он не читал сообщения и не отвечал на звонки.
Ответил как раз около двенадцати. Голос заспанный – Ирина поняла, что разбудила.
– И что вчера было?
– Ой, да ладно тебе, а. Ну посидели вчера с товарищами, вот и вылетело из головы.
– Ты же все время врал мне, что сейчас будешь.
– Да? Так, значит, не рассчитал чуток. С кем не бывает, а?
Ирина отключилась.
Очень хотелось проехаться и остыть. Может быть, зайти в торговый центр и порадовать себя новым платьем. И, хотя до обеда еще оставался час, ничего страшного не случится, если разок она уйдет на него пораньше.
А по пути Ирина заехала на заправку.
– Какая прекрасная, но грустная осень, – шепнул кто-то за спиной.
От неожиданности Ирина чуть не расплескала только что купленный кофе в стаканчике. Она как раз только открыла крышку, чтобы поскорее остыл.
– Вам нужно подарить цветы, – сказал незнакомец. – Под цвет волос.
Сам он был светло-русый. Ростом немного выше Ирины – она немаленькая – и довольно крепкий, хотя не спортсмен. Типичное северно-славянское лицо. Привлекательное, с правильными чертами. Нос прямой, подбородок немного выбился – островат. На нем ямочка, губы немного слишком длинны и изогнуты. Ярко-голубые глаза, казалось, улыбались вместе с ними – тепло и обволакивающе. На щеке, под легкой светлой щетиной, овальная родинка. В форме слезинки.