Деревянное море
Шрифт:
Но хуже всего были носки – цвета пожарной машины, все в мелких белых сердечках. Кожа ее над носками тоже была белой, но иного оттенка и такой прозрачной, что под поверхностью можно было разглядеть переплетение голубоватых вен.
Я всего только полицейский из маленького городка. Но за долгие годы повидал немало смертей и насилия как здесь, так и во Вьетнаме, где был санитаром, так что знаю, о чем говорю, – в большинстве случаев от таких вот мелочей сердце и леденеет от ужаса. Мертвые – это только мертвые, и ничего больше. Но остается то, что их окружает после смерти, или то, что они взяли с собой в свое последнее мгновение. Девчонка умирает от передозировки героина, а тебя больше всего поражают
Редмонд разрыдался. Мы с Биллом растерянно переглянулись. Я дал ему знак увести директора в коридор. Ему больше нечего было здесь делать.
– Прошу прощения. Я просто не могу в это поверить.
Мой помощник Билл Пегг хороший парень. Несколько лет назад он потерял дочь, умершую от кистозного фиброза [40] , и горе сделало его совсем другим человеком. У него после этого появился подход к людям, потрясенным и убитым горем: он умел поддержать их в первые невыносимо тяжелые минуты, когда настоящий ужас вошел в их жизнь. Когда они пытаются понять новый для них язык скорби, а также приноровиться к потере гравитации, к этой невесомости, которая приходит с отчаянием и тяжелыми мучениями. Когда я спросил Билла, как это ему удается, он ответил:
40
Кистозный фиброз (муковисцидоз) – неизлечимое наследственное заболевание системного типа, поражающее весь организм и в первую очередь органы дыхания и пищеварения.
– Просто говорю с ними. Рассказываю все, что сам об этом знаю. Больше тут ничего не поделаешь.
Когда они вышли и дверь, скрипнув, закрылась, я подошел к Антонии и опустился перед ней на колено.
Если 6 кто-то вошел туда в этот момент, он подумал бы, что я спятил: словно делал предложение девушке, которая уснула, сидя на унитазе.
Одна ее рука свешивалась вниз. Другая лежала на коленях. Я предположил, что она правша, так что стал искать след от укола на ее левой руке. Голова ее упиралась в стену, выложенную белым кафелем. Глаза были закрыты. След от укола – маленькая красная точка – виднелся на левой руке чуть ниже локтевого сгиба. Я машинально проверил пульс. Разумеется, его не было. Потом дотронулся пальцем до красной точки.
– Вот отчего ты умерла, глупое дитя, – держа ее одной рукой за локоть, пальцем другой я еще раз провел по небольшой выпуклости в том месте, где в ее кожу вонзилась игла.– Вот из-за этого…
– Никакая я не глупая.
Услышав мягкий призрачный голос и отказываясь верить своим ушам, я машинально перевел взгляд с ее руки на лицо!
Голова Антонии медленно перекатилась слева направо, пока не вперилась прямо в меня. Она открыла глаза и снова заговорила
– Я не должна была умереть.
– Ты жива!
– Нет. Но я еще чувствую твое прикосновение. Тепло твоего тела. – Она говорила прерывистым, затихающим шепотом. Краник ее был перекрыт, но в трубах еще осталось немного воды, которая и капала себе потихоньку.– Скажи маме, я этого не делала. Скажи ей, это все они.
– Кто это сделал? Кто такие они?
– Найди пса.
Глаза ее были открыты, но пусты. В ней больше не осталось никаких следов жизни – они растворились в воздухе, возвратились в мир живых. Я видел, как они вышли из нее. Ничего особого не случилось, но я точно знал, что происходит. Жизнь вышла из нее, и теперь девочка была мертва.
По-прежнему опираясь на одно колено, я безмолвно заклинал ее вернуться, вернуться, чтобы помочь мне все понять.
– Фрэнни! – На пороге стоял Билл, придерживая дверь рукой. – Приехала «скорая», а я позвонил матери Антонии. Пойду туда. Не возражаешь?
– Конечно иди.
– Фрэн, ты в порядке?
– Нормально. Слушай, скажи Редмонду, я хочу покопаться в ее шкафчике. А если у нее был еще и шкафчик в спортзале, пусть и его мне откроет.
Я оставался на месте, пока тело готовили к выносу. Они не торопились. Я делал записи в блокнот, когда один из санитаров ко мне обратился:
– Глядите-ка! Вот так штука!
Он держал в руке перо – то самое, которое я видел уже слишком много раз. Но все же я его у парня взял и стал разглядывать, чтобы окончательно удостовериться.
– Откуда оно взялось?
Он блудливо улыбнулся, подняв брови.
– Выпало у ней из-под юбки! Во дает! Что ж это она себе щекотала перышком там под платьем, а? – усмехнулся он.
– Я его возьму.
Сунув перо между страниц, я захлопнул блокнот. Парень, судя по дурацкому выражению на его физиономии, подумал, что я шучу.
– Эй, шеф, – протянул он притворно жалобным голосом,– отдайте, я первый нашел!
– Заканчивайте и катитесь отсюда в жопу.
Улыбки на лицах санитаров погасли, и они через пять минут были готовы. Я шел за носилками, которые они катили по коридору. Урок еще не кончился, и нам, к счастью, не пришлось тащиться мимо школьников с разинутыми от любопытства ртами.
Я направился в директорский кабинет. Секретарша тут же протянула мне клочок бумаги с номером шкафчика Антонии и шифром кодового замка. Она сказала, что ни у кого из ребят нет больше личных шкафчиков для спортивных принадлежностей, их попросту на всех не хватает, школа в последние годы переполнена.
На ярко-розовом листке почтовой бумаги был написан номер: 622. Секунду я молча смотрел на эти цифры, потом ощутил боль, как от удара тупоконечной туфлей: у моего персонального шкафчика, когда я был старшеклассником средней школы Крейнс-Вью, был тот же номер. Цифры внизу – кодовая комбинация замка, тоже были в точности такими же, как и тридцать лет назад.
– Это верно? Вы не ошиблись? – от волнения я чуть не кричал.
Женщина озадаченно кивнула.
– Что вы. Я десять минут назад переписала это из ее личного дела.
– Вот паскудство!
Я собирался задать Редмонду еще кое-какие вопросы, но передумал. Надо было заглянуть в ее шкафчик немедленно. От моей растерянности не осталось и следа, теперь я был уверен в себе. Моя жена говорит: берегитесь Фрэнни, когда он знает, кто враг. Антония сказала, что ее убили. Спешно покидая директорский кабинет, я с ужасом подумал: а вдруг несчастную умертвили по той лишь причине, что у нее номер шкафчика совпадал с моим. Олд-вертью, я-подросток, дом Скьяво, Антония. Кто стоит за всем этим и чего они от меня добиваются?