Дерианур - море света
Шрифт:
– - Успокойтесь! Я не причиню вам никакого вреда! Это же я, Шарль!
На лице перепуганной женщины мелькнуло узнавание. Она перестала брыкаться. Все еще могло бы кончиться хорошо. Но в этот момент за стеной на лестнице раздался топот множества ног, крики, бряканье оружия. В дверь ударили, незапертые створки распахнулись, и глазам потрясенных придворных предстала сцена, ужасная в своей откровенности.
Ее Величество в тонком батистовом неглиже и сползшей с плеч накидке билась в объятьях неизвестного мужчины, который зажимал ей рот.
Де Бомона не
Шарль сел и растер затекший затылок. Не оставалось ни малейших сомнений, его сдали. Цинично и просто. В надежде на скорую расправу или дипломатический скандал. Винить в этом кого-либо, кроме де Герши, язык не поворачивался.
За стеной послышались шаги. В засове повернулся ключ. Дверь с натугой поддалась.
Шевалье привстал на локтях со своего скорбного ложа.
Вошедших было пятеро. Двое стражников держали в руках факелы, хотя в камере и без того казалось светло. Остальные, судя по платью, важные персоны, выстроились у стены и церемонно представились.
Председатель палаты лордов граф Роберт Эссекс, седой старик с крючковатым носом и птичьими глазами.
Главный прокурор королевского суда в Олд Бейли лорд Уильям Сомерсет, 7-ой граф Вустерский. Полный, на вид добродушный весельчак с розовыми щеками.
Посол Его Христианнейшего Величества короля Людовика XV при английском дворе. Ну, Герши-то он знал.
Последний раскрыл черный кожаный портфель и торопливо зашуршал бумагами.
– - Сударь, -- его голос звучал отстранено, - Ваше вызывающее поведение спровоцировало серьезный дипломатический скандал и может привести к разрыву отношений между нашими странами.
Де Бомон поморщился. Примерно этого он и ожидал: его высылают. А после провала на вознаграждение от короля рассчитывать не приходится.
– - Замять инцидент, не оставив следа на чести Ее Величества...
– Продолжал Герши.
– - Матери будущего наследника престола, -- почему-то взвизгнул граф Эссекс.
– - ... можно лишь одним способом.
– - Убив меня?
– Огрызнулся шевалье.
– - Это было бы слишком просто, - прокурор улыбнулся ему, как родному.
– К счастью, ваш король все решил за вас.
– - Его Христианнейшее Величество, -- напыжился Герши, -собственноручно написал Его Величеству Георгу III письмо, в котором заверил, что вы, шевалье д' Эон де Бомон, являетесь на самом деле переодетой девицей Лией де Бомон, находящейся на службе у французского правительства. Вы передавали королеве Шарлоте вести от ее родителей из объятой войной Германии.
У резидента глаза полезли на лоб.
– - И он этому поверил?
– С едва скрываемой издевкой осведомился Шарль.
– - Не важно, чему он поверил, - оборвал шевалье главный прокурор. Важно, что написано в бумагах.
– - А в них сказано, -- де Герши пошелестел страницами, -- Что вы, Лия Женевьева-Луиза д' Эон де Бомон родились в 1728 году в городе Тоннер в Бургундии в семье адвоката.
– посол подсунул под нос резиденту желтый лист с гербовой печатью, исписанный красивым разборчивым почерком.
– А это ваше обязательство никогда впредь не появляться на улицах Лондона в мужской одежде.
Де Бомон крякнул.
– - Осталось только подписать, и вы свободны.
– Прокурор сложил на груди пухлые ручки. Казалось, все происходящее доставляет ему огромное удовольствие.
– - Но я не могу.
– Шарль мотнул головой.
– Не могу. Разве не понятно?
– - В таком случае вы останетесь здесь, - зловеще прокаркал граф Эссекс.
– А это, хочу заметить, тюрьма для умалишенных. Вас содержат одного, в очень приличных по здешним меркам условиях.
– - Лорд помял пальцами костлявый подбородок.
– - Но все может измениться, молодой человек. Слова вашего короля достаточно, чтоб вас признали женщиной. Хотя бы в стенах этого исправительного заведения, - он вздохнул.
– С вами поступят как с преступницей: обреют наголо, оденут в арестантское платье и посадят на цепь.
– - Подписывайте, -- вкрадчиво сказал прокурор, -- не испытывайте судьбу.
Тюремщики у стены глумливо заржали.
– - Если б мы знали, петушок, что ты девка, -- никого не смущаясь, бросил заключенному один из них, -- Мы б тебе пощипали перышки!
Де Герши опасливо скосил на них глаза, открыл чернильницу, висевшую у неге на шее, и подал де Бомону перо.
С минуту шевалье колебался, потом протянул руку за листом. Он был человеком без предрассудков. Есть вещи, способные доставить большие неудобства. Но резидент надеялся их перетерпеть. В конце концов никто не обязывал его всю жизнь жить в Лондоне.
Дорогой до посольства де Герши молчал. Шевалье тоже не проронил ни слова. Только вылезая из кареты он лениво бросил послу:
– - Кажется, с этой минуты я больше не служу у вас под началом?
– - Дамы не проходят по дипломатическому ведомству.
– - Съязвил граф.
– - В таком случае, -- де Бомон резко развернулся и преградил послу дорогу, -- Я вас вызываю.
– - Я не дерусь с женщинами, -- Де Герши брезгливо толкнул бывшего подчиненного в плечо.
– Не забывайте: на территории Великобритании вы девица Лия.
Брови шевалье мрачно сдвинулись.
– - А вы намереваетесь всю жизнь просидеть за Ла-Маншем?
Не удостоив посла больше ни словом, он вошел внутрь.
Надин ожидала его уже несколько дней. Судя по бледному, осунувшемуся лицу, она извелась. Бедная дурочка, угораздило же ее связаться с ним! Де Бомон не знал, чего она вызывает в нем больше: жалости или раздражения? Женщина для резидента - обуза. Постоянная женщина - смерть.
Имей шевалье деньги, он предложил бы Надин хорошее содержание и оставил в любом приглянувшемся ей городе: Лондоне, Париже, Дрездене, Варшаве... Но денег не было.